– Ты не выступай, а то пешком пойдешь. Да еще заставим что-нибудь нести – тяжеленькое.Вот тогда тебе понравится.– Ладно, Петрович, это я просто так базарю, от усталости. Надоела дорога, меня укачивает.– Тогда спи, а то начал рассказывать тут…Укачивает его. Ты что, баба беременная?– Нет, Петрович.– Что нет? Не баба или не беременная?– Петрович, ты меня, наверно, за идиота держишь.– Ну ладно, не базарь, молчи. Хочешь курить – кури. И не крутись.Первый джип взревел мощным двигателем и, сорвавшись с места, помчался, набирая скорость. Второй джип понесся за ним. Между машинами расстояние составляло метров сто – сто пятьдесят. Оно иногда сокращалось метров до двадцати, затем вновь увеличивалось, но друг друга водители из виду не теряли, машины всегда находились в поле зрения. Так было договорено с самого начала, и водители сдерживали первоначальный уговор.Петрович вновь взял в руку рацию, щелкнул клавишей. Но та как-то странно запищала. Лампочка индикации вспыхнула и тут же погасла.– Да что ж такое! – Петрович принялся разглядывать рацию.– Батарейки сдохли, шеф, – сказал один из догадливых парней.– Тебе вечно все не так. То тебя укачивает, то теперь городишь чушь какую-то про батарейки. Здесь не батарейки, баран, а аккумуляторы.– Тогда, значит, аккумуляторы сдохли.– Ты сейчас сам сдохнешь! – Петрович принялся трясти рацию, пытаясь ее вернуть к жизни.А парень, который пререкался с ним, вытащил из-за пазухи пистолет и принялся с ним играть, вытаскивая обойму и вправляя ее в рукоятку, затем вновь вытаскивая и впустую щелкая затвором.– Хватит, надоел уже, – рявкнул Петрович, – спрячь пушку, а то еще пальнешь мне в задницу, так я тогда тебя дерьмо есть заставлю.Понял?– Понял. Только он не выстрелит.– Заткнись.– Скучно же ехать.Петрович злился. Даже шрам над его левым виском налился кровью. И парень понял, что сейчас не до шуток, и их бригадир, который и так отличался крутым нравом, может разойтись, а тогда ему не поздоровится.– Все, понял, понял.– Надеюсь, еще раз объяснять не придется.– Нет.– Дурак, ты.Пистолет был всунут в кобуру, а бандит опустил руки в карманы. Но все равно продолжал нервничать и чтобы хоть как-то выйти из этого состояния, взял сигарету, прикурил и жадно затянулся.– Хорош курить, дышать нечем! Уже глаза дым ест, – вновь рявкнул Петрович, зло и неприятно сверкнув своими узкими глазами под косматыми, сросшимися над переносицей бровями.– Так мы же договорились.– Я не знал, что ты такую дрянь куришь.– Вроде бы американские…– Американские в Америке продают, а у нас «Беломор» и фирмовые одним и тем же табаком набивают.– Точно, украинские, – почему-то обрадовался парень, разглядывая пачку, – может, у вас лучшие найдутся, хотя мне все равно какие курить, лишь бы дым шел.Тут лицо потерявшего терпение бригадира превратилось в зверский оскал, и парню стало не по себе. Он знал, что у их бригадира подобное проявление гнева бывает перед тем, как он бросится с кулаками и начнет избивать.– Я могу и не курить.– Сделай одолжение.– Только последнюю затяжку, – парень затянулся так, словно собрался за один раз выкурить всю сигарету вмести с фильтром.Бригадир толкнул в бок:– Знаешь, почему мы ссоримся?– Не-а.– Волнуемся мы, вот и тянет поругаться, – бригадир забрал из рук парня пачку и выбросил ее в окно.А в это время во втором джипе все трое, кроме водителя, начали играть в карты. И самое интересное, играли не на деньги, как это водится у людей подобного рода занятий, а на интерес. Игра становилась все азартнее и азартнее.Все так увлеклись, что уже не смотрели по сторонам, а следили лишь за руками партнеров, за тем, как тусуются и переворачиваются карты, мысленно пытаясь отсчитать очки и определить, кто же выиграет.– Ну вот и все, – сказал Лева, – у меня лучше, чем двадцать одно – золотое очко.– Не может быть.– Может.Словно по велению волшебной палочки уже третий раз выпадало по два туза кряду.– Так не пойдет, – сказал один из парней.– А ты что видел? Хочешь сказать?– Нет-нет, я ничего не хочу сказать.– Вот это другое дело, – Лева ехидно улыбнулся. – Так что, братва, вы мои должники. Как вернемся в Питер, я уж с вами разберусь.– Никогда больше с тобой играть не сяду.– Ясное дело, ты так всегда говоришь, – Лева отвернулся от проигравших и посмотрел на передний джип. Тот замигал и съехал на обочину.– Тормози, чего у них там стряслось?– Да они просто мудаки, пивом опились, будем теперь у каждого куста останавливаться.Второй джип остановился шагах в четырех от первого, и Лева, опустив стекло, высунулся чуть ли не по пояс. Петрович вышел из своей машины и вразвалочку подошел ко второму джипу, – Слушай, тут рация не работает.– Да зачем она тебе нужна, Петрович? Мы же вас прекрасно видим.– Нужна, не нужна, а как-то…– Вечно ты всего боишься!– Береженого бог бережет, – коротко сказал Петрович. – Держитесь поближе.– Понял.И джипы вновь сорвались со своих мест.Километров через двадцать пять, прямо у столба, который поддерживал указатель, на дороге стояла огромная фура, возле которой суетился водитель, стуча нотой по колесу. Петрович злорадно усмехнулся. А еще километров через пять он увидел, как впереди едет такая же фура.– Бросили своих, едут… – сказал он, обращаясь к водителю, намекая на то, что другие водители – сволочи и не проявили солидарность.– Скоро будет переезд.– Ну и едет же этот козел! Всю дорогу загородил – ни объехать, ни обогнать! – чертыхнулся водитель, пытаясь обойти фуру.Но та вела себя довольно, чтобы не сказать очень, странно, не уступая дорогу.– Козел какой! Рыло бы ему надрать, ездить не умеет! – бурчал водитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16