— Уеду, — говорил Беляев, мотая русой головой. — Мне здесь теперь делать нечего.— А то поживи еще немного, — уговаривал Николай Петрович. — Хоть до сорока дней подожди.Сжимая кулаки, Олег тяжелым, остановившимся взглядом смотрел на фотографию Андрея, стоявшую на тумбочке. Перед карточкой поставили рюмку водки и положили кусок черного хлеба. Со снимка на Олега глядел улыбающийся парень, с темными зачесанными назад волосами и с продетым в ухо кольцом.— Пару дней, может, побуду. Коли я тут, загляну-ка к Пашке Буланцеву, он с нами в Чечне служил, только раньше дембельнулся. Андрей мне писал, что Пашка сейчас работает в баре. Бармен, значит. Надо будет проведать.— Пашу Буланцева я знаю, он был у нас два раза, — сказал Николай Петрович. — Я бы его позвал на похороны, только адрес куда-то запропастился. Он, наверное, даже и не в курсе, что Андрея больше нет.— Паша работает в баре «Динго». Не знаете, где такой?Старик отрицательно покачал головой.— Я знаю, — раздался из-за ширмы слабый голос Лены. — Мы с Андреем были там однажды. Это недалеко.— Отлично. Значит, завтра вечером и пойду. А ты, Лен, не хочешь со мной пойти?— Куда ей, — махнул рукой старик. — Ей сейчас лежать надо.— Нам с Андреем там не понравилось, — сказала Лена.— Почему? — удивился Олег. — Пашка, что ль, плохо встретил?— Нет, просто публика там нехорошая собирается… Я покажу тебе, как идти, но сама не пойду.— Ясно, что за публика, — проворчал Николай Петрович. — Сейчас во всех барах и ресторанах только одна бандитская малина и сидит.Беляев с минуту молчал, хмуря брови. Почему-то вспомнились пятна крови на асфальте.— Ладно, — сказал он. — Я один пойду. Мы с Пкшкой все же служили вместе.Олег с Николаем Петровичем вышли на кухню покурить. Разговаривали вполголоса. Беляев рассказывал о своей чеченской службе. Старик говорил мало, глядел перед собой и часто вздыхал. Зашел разговор и о Лене. Олег знал, что Андрей познакомился с ней в Ростове, где он дослуживал срок после контузии. Потом она приехала к нему в Москву, и здесь они жили, спали за ширмой, а Николай Петрович поставил себе раскладушку на кухне. Готовились к свадьбе.— Значит, Лена теперь уедет в Ростов? — спросил Олег.Старик кивнул.— А как же ребенок?Тот обреченно махнул рукой:— Какой уж теперь ребенок. Зачем он ей одной? * * * Пашка смотрелся очень представительно в белой сорочке и черном галстуке-бабочке. Он был высокого роста и могучего сложения и передвигался за залитой светом стойкой неторопливо, как огромный океанский теплоход. Рассчитавшись с клиентом, заказавшим джин с тоником, Пашка поднял глаза от выдвижного ящичка, куда сбрасывал деньги, и прищурился, вглядываясь в крепкого стройного русоволосого парня в полосатой футболке, выросшего перед стойкой.— Олег? Смотри-ка, а я тебя и не узнал! — Пашка добродушно рассмеялся. — Значит, долго жить будешь.— Привет, Паша, — Беляев уселся на табурет. — Я тут, в Москве, ненадолго. Можно считать, проездом. Решил заглянуть к тебе, посмотреть, как ты устроился.— Нормально устроился. Мне тут пока нравится. Хочешь выпить? Я угощаю.— Давай.— Сделаю тебе двойной бурбон.— Это что такое?— Самый клевый штатовский напиток. Чейза читал?—Нет.— Ну и зря. Там у него все сыщики пьют исключительно двойной бурбон.Однако шутливое настроение сразу слетело с Пашки, когда он узнал о смерти Андрея. Он сразу посерьезнел, взглянул на Олега сосредоточенно.— Я слышал об ограблении обменки на Профсоюзной, читал в «Комсомольце». Но мне почему-то в голову не пришло, что это та контора, где работает Андрей. Там же, на Профсоюзной, обменок полно…Олег отпил из бокала, оглядел полутемный зал, наполнявшийся посетителями.— А я думал, ты больше знаешь, чем написано в газете… — сказал он.Пашка тяжело вздохнул.— Откуда? Да и не стоит соваться в такие дела. Меньше знаешь — лучше спишь.— Их найдут?— Может быть. Но шансов мало. Раскрываемость вообще сейчас низкая.Он сделал знак какому-то парню, одетому как он, встать вместо него за стойку. Они с Олегом уединились с бокалами за служебным столиком в углу. Выпили за помин Андреевой души. Вспомнили чеченскую службу, боевых товарищей.Беляев косился на публику. Кое-кто был уже сильно пьян. В некоторых он без труда определил наркоманов. Трое крепких бритоголовых молодчиков, сидевших возле грохочущих динамиков аудиоаппаратуры, вели себя особенно вызывающе.— Мытищинская братва, — перехватив его взгляд, сказал Пашка. — Весь район схвачен ими. Ну, не этими тремя конкретно, а ихней бандой. Эти-то так, мелкие сошки. Бар каждую неделю отстегивает мытищинцам.— Много?Пашка невесело усмехнулся.— Все-то тебе скажи… Какая разница?.. Приходится платить. Тут все им платят. Ларечники, проститутки, магазины… Их территория.— А то я смотрю, эта троица чувствует себя здесь как дома.— Получили с нас деньги, еще и жрут на халяву.— А обменные пункты платят? Ведь обменка, где убили Андрея, тоже, выходит, на их территории.— На их, — кивнул Пашка. — Но насчет того, платит ли обменный пункт, — не знаю. Наверное, платит. Уж очень крутой народ в этой банде. С ними лучше не связываться.— Но если это их территория, то они, наверное, должны знать, кто участвовал в налете? Может, это были их люди?— Вряд ли. Скорее всего какие-нибудь залетные. Мытищинцы ведь здесь занимаются в основном только рэкетом…— А если обменный пункт, скажем, отказался платить? Могли они наехать на него?— Так круто? — Пашка в сомнении покачал головой. — Замочили сразу троих… Нет, им на их территории такого не нужно… Лишний шум.Они умолкли, наблюдая за бритоголовой троицей, которая затеяла перебранку с парнями с соседнего столика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59