Рассматривая Блятензоновы шедевры, Пузаков тяжелой поступью Командора приближался к месту своего полного позора. Первым услышал эти шаги Вовочка и, заорав: «Атас!», ринулся прочь от двери, а Пузаков-младший столкнулся с отцом.
— Папа! — радостно объявил Кирюша. — Наша мама какого-то дядьку поборола и трахает!
— Что ты мелешь! — взревел бухгалтер. Он вспомнил, как его мужское достоинство было ущемлено и поругано во время утренней экзекуции, устроенной супругой. Он в ярости разбежался и саданул в дверь плечом, да так, что сорвал замок и ввалился в комнату, где истерический визг застигнутых врасплох любовников прорезал воздух. Ужас положения был еще и в том, что одна из групп мышц (медики знают, каких именно, ибо речь идет о мадам Пузаковой) внезапно сократилась. Хотя никакого желания пребывать в сексуальном единстве с Мариной Ивановной у Забулдыгина уже не было, он поневоле оказался прикован к жертве эмоционального стресса… Едва Марина Ивановна попыталась встать, как Светозар Трудимирович взвыл от боли.
— Только не силой! — заверещал он, опасаясь, что только что пережитая любовная радость может оказаться последней в его жизни.
— Эй, вы, — наливаясь кровью, словно спелый помидор соком, заорал Пузаков фальцетом, — постесняйтесь хотя бы детей!
— О-о! — взвыла Марина Ивановна. — Ради бога, уведи Кирюшу!
— А мне можно посмотреть? — спросил Вовочка.
— Во-о-он! — взвизгнул Владимир Николасвич.
Он схватил мальчишек за шиворот и поволок из комнаты.
— Прочь! Прочь отсюда! Позор! Какой позор!
— Папочка, наша мама выиграла? — спросил Кирюша, когда Пузаков стаскивал их с Вовочкой по лестнице.
Тем временем Марина Ивановна еще раз попыталась освободиться, но Светозар Трудомирович болезненно вскрикнул.
— Что же делать? — простонала Марина Ивановна, помирая от стыда.
— Отпустить!!! Вот чего!
— Я не могу-у! — захныкала Пузакова. — Там какая-то судорога!
— И долго это продлится? — горестно вопросил Забулдыгин.
— Почем я знаю! — огрызнулась Марина Ивановна. — Я же не врач!
— Но нельзя же так все время? — нервно выдавил Забулдыгин. — Надо хоть одеться, что ли…
Надеть удалось все, кроме трусов. Марина Ивановна даже смогла застегнуть на все пуговицы халатик. Светозар Трудомирович ухитрился облачиться в рубашку и брюки, даже сумел надеть туфли, но кое-какой беспорядок в его костюме все-таки присутствовал.
Пока они занимались акробатическими трюками, вновь явился Пузаков. Одна его рука была занята чемоданом, другая — плачущим Кирюшей.
— Папа! Мы же только приехали! — верещал мальчишка. — Не хочу в город!
— Молчи! — рявкнул Пузаков. — Посмотри и на всю жизнь запомни, какова была твоя мать! Она предала нас!
— Папа, — завопил Кирюша. — Видишь, мама уже не голая! И она больше не будет драться с дяденьками! Мамочка, пойдем с нами!
Растроганная Марина Ивановна инстинктивно рванулась к сыну, и Светозар Трудомирович завопил от боли.
— Та-ак! — Угрожающе шипя и приобретая в лице свекольный оттенок, Пузаков поглядел на незастегнутые брюки Светозара. — У них нет ни стыда, ни совести! Идем, Кирилл! Я сам буду тебя воспитывать!
— Мама! — упирался Кирюша. — Я не хочу с папой! Я хочу здесь отдыхать! В городе жарко!
— Идем, Кирилл! У тебя нет матери! — орал Пузаков.
— Идиот! — голосом раненой медведицы взревела Марина Ивановна. — Ты что, не понимаешь, что мы не можем расстаться?
— Как не можете? — опешил бухгалтер. — Не пори ерунды!
— Она права, — пролепетал Светозар. — Там, извините… что-то заклинило, заело…
— Мама! — крикнул Кирюша. — Отпусти дядю. Ты же его уже оттрахала! Пойдем домой…
— Сынок, — всхлипнула Пузакова виновато, — сыночек, я не могу! Я приросла к этому дяде.
— Где? — заинтересовался Кирюша, приглядываясь.
Забулдыгин прикрыл ладонью то, что просвечивало. Но Кирюша уже доставал перочинный ножичек.
— А давайте мы это разрежем? — предложил он так, будто речь шла о ленточке на торжественном открытии пускового объекта.
— Не-ет! — завизжал в испуге Светозар, обеими руками защищая драгоценное место.
— Это нельзя! — объявил неведомо откуда возникший Вовочка. — За это посадят. Потому что статья есть — за членовредительство!
Пузаков обрел дар речи и спросил, несколько смягчив тон и понизив голос:
— Вы это серьезно? Не можете? И что теперь делать?..
— Чего-чего, — деловито ответил многоопытный Вовочка, — «скорую» надо вызывать. Отвезут в больницу, сделают ампутацию!
— Сделают… что? — спросил младший Пузаков.
— Отрежут, — хладнокровно пояснил Вовочка.
— А почему мне нельзя? — поинтересовался Кирюша, поигрывая ножичком.
— Потому что ты не хирург. Такие операции только хирурги делают!
— Неужели? — упавшим голосом выдавил Забулдыгин. — Это правда?!
— Не знаю, — что-то соображая, пробормотал бухгалтер. Он отчего-то представил себе, как то же самое могло произойти у него с Сутолокиной. Уже от одной этой мысли Пузакова пробрал озноб.
— Боже мой! — Забулдыгин ощущал, что сейчас умрет.
— Мужайтесь, Светозар! — скорбно призвала Марина Ивановна, вынужденная обнять обмякшего директора. Вовочка тихо испарился.
Стоять все в той же позиции было утомительно. Пузаков нервно прохаживался по комнате, натыкаясь на мебель и мучительно размышляя, что делать дальше.
— Ну что ты ходишь из угла в угол? — проворчала Марина Ивановна. — Придумай что-нибудь!
— Я и думаю! — отмахнулся бухгалтер. — Может, еще само выскочит?
— Ну да-а… — плаксиво протянул Свето-зар, — у меня там все разбухло, как баклажан… Больно!
На улице послышался шум мотора, и через некоторое время в комнату, топоча, вошло несколько человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96