Убедить Таню, что это делается для ее же пользы, было нетрудно. Запузырин рассказал о том, что рост преступности по району за прошедший год подскочил вдвое по сравнению с прошлым, кроме того, напомнил ей о похищениях, взятиях заложников, налетах и иных леденящих душу вещах. У Августа Октябревича была прекрасная библиотека, компьютер с игровыми программами, видеомагнитофон, музыкальный центр и много других вещей, которые помогали Тане спокойно переносить комфортабельное заключение. Чекистам, несшим почетную службу по охране дачи и Тани, было строго указано, что при малейшей попытке отвлечься от выполнения боевой задачи и обратить внимание на племянницу их уволят без выходного пособия. Впрочем, об этом можно было не предупреждать, ибо ребята были грамотные, в званиях не ниже капитана, и хорошо знали, что власть, которой пользуется бывший Третий, несколько больше, чем та, которой до него пользовался бывший Первый.
Поэтому, когда Таня Хрусталева направилась по дорожке к задней калитке, бывшие дзержинцы мгновенно засекли это передвижение, а когда она сунула ключ в замок калитки, тут же отреагировали.
— Татьяна Александровна, — вежливо поинтересовался один, появившись у нее за спиной словно из-под земли, — откуда у вас ключик?
— В замке торчал. — Эту версию Тане подсказал Тютюка с помощью мгновенного импульса.
— Отдайте его мне, пожалуйста, — ненавязчиво попросил страж, — эту дверь Август Октябревич открывать не разрешает. Она на случай срочной эвакуации.
Тютюка решил вмешаться, ибо иначе все могло пойти насмарку. Он убедил рыцарей щита и меча, что ключ у Тани находится законно, а Август Октябревич ничего не имеет против того, чтобы в его отсутствие на даче побывал глава малого предприятия «Агат-Богат» господин Котов.
— Заходите, — пригласила Таня скромно дожидавшегося в кустах Котова, — можно!
Проходя в калитку, Котов невольно поежился, когда углядел охранников. Автоматов у них, правда, в дневное время не имелось, но ветровочки, надетые несмотря на жару, явно скрывали подмышечные кобуры, рации и бронежилеты. «Куда меня черт занес!» — с легким ознобом в душе подумал Владислав. Впрочем, охранники, несколько утеплив свои льдистые глаза, пропустили его беспрепятственно.
В этот же самый момент Тютюка сделал одно очень важное открытие. Сделал он его случайно, когда Котов проходил мимо капитальной, под стеклом, теплицы, размещенной в нескольких метрах от забора.
— А я и не знал, что тут, в лесу, такие хоромы! — сказал Владислав. — И ничего, на экологию не влияет?
— Нет, — ответила Таня, — здесь все очень хорошо продумано.
Расторопный Тютюка сразу вспомнил, что грехи по части окружающей среды нынче очень ценятся, и мгновенно провел общую экологическую экспертизу дачи. Да, все было продумано, кроме одного: канализационная труба проходила через водоносный горизонт, из которого питался святой источник. Стоило ей лопнуть — и все запузыринское дерьмо было бы слито в ручей, что прекрасно обезопасило бы его с точки зрения интересов Минус-Астрала. Тютюка хотел было тут же заняться разрывом трубы, но потом решил не разбрасываться и сосредоточиться на предобработке Владислава и Татьяны.
На большой полукруглой веранде, укрывшись в тенечке от солнца, дремал Джим. Он лениво заворчал, чуть приподняв свою большую, как у теленка, голову, поглядел на Котова испытующе, а затем задремал снова.
Поднялись наверх в гостиную. Котов с интересом рассматривал обстановку, казалось прилетевшую вместе с домом из-за океана. Сам он не решался вкладывать столь большие средства в домашнее хозяйство.
— Ваш папа — бизнесмен? — поинтересовался Владислав.
— Нет, это дом моего дяди, я тут сама в гостях. А дядя мой — товарищ Запузырин, наверно, слышали о таком.
— Понятно, — кивнул Котов. Бывшего третьего секретаря он знал.
— А мои родители простые учителя, — продолжала девушка. — Вообще-то я вам наврала, что я фотомодель, это Ира — модель, а я нет. Я филфак окончила по специальности «литературоведение», сейчас в школе преподаю. Русский и литературу.
— Я почему-то сразу не очень вам поверил, — сознался Котов. — Впрочем, вы вообще довольно загадочная личность. Вот я сейчас смотрю на вас и не могу отделаться от мысли, что вижу вас впервые…
— Просто я первый раз привела вас к себе в гости, вы стесняетесь, потому что думаете — я тут хозяйка. А я не хозяйка, я — пленница.
Тютюка сообразил, что какой-то участок в памяти Тани не стыкует привнесенную информацию с ранее имевшейся, и подкорректировал…
— Конечно, выходить и гулять я могу, но дядя очень бережет меня и требует, чтобы я возвращалась домой не позже десяти, пока еще светло.
На самом деле за все время своего пребывания на даче племянница Запузырина ни разу не выходила за забор.
— Хотите сока? — предложила Таня. — Холодный!
— Спасибо, — с церемонностью кивнул Котов. Он ощущал, что тут ему лучше не задерживаться. Ни «мальчики», ни Джим, ни фамилия Запузырин ничего приятного не обещали. Впрочем, Котов был не из самых боязливых. Просто он понимал, что ничего у него тут не получится, испытывал ощущение нищего, приведенного в очень богатый дом, в этакое барское поместье. Должно быть, сказывалась историческая психология. Российский промышленник издревле привык ломать шапку перед барином — вот и весь фокус.
Тютюка ничего не понимал. Отрицательный потенциал Котова катастрофически снижался. Пока Тютюка в панике следил за этим невероятным падением и не мог найти этому объяснения, Котов сказал:
— Знаете, Танечка, мне с вами очень хорошо. Я ощущаю какое-то умиротворение и покой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96