Если б увидели, что есть ребята, которым не только чеки с видюшниками и новые звезды нужны, но и за державу обидно?— Маловероятно, — покачал головой Ваня.— Да, — вздохнул Фрол, — но все-таки стоило попробовать…— Значит, как я понял, для вас бандитизм — освобождение от рабства?— Да. Я свободен, абсолютно свободен. Нет такого закона, которого я не могу нарушить при желании. Меня могут убить, могут запереть в тюрьму, но во мне нет того внутреннего надсмотрщика с плеткой, который орет: «Низ-зя!»— Но ведь вы главный, а остальные-то вам должны подчиняться, хотят они или не хотят?— А я не держу у себя тех, кто не понимает меня и не принимает добровольно моих правил игры. Вот ты в любой момент можешь сказать «нет» — и послезавтра встретишься с папой. Или, может быть, с военным прокурором, если очень того захочешь.— То есть вы придумали для меня три варианта, а теперь говорите, чтоб я свободно выбирал?— Нет, ты можешь предложить четвертый, и пятый, и даже шестой, если придумаешь, готов их с тобой обсудить.Ваня задумался. Ничего в голову не шло. Между тем зуд какой-то уже поселился в его душе. Точно ведь, спровадит к отцу. Конечно, там его в тюрьму не отдадут. Папаша скорее сам сядет за взятки, чем позволит Ваню посадить. Но зато возьмет в такие ежовые рукавицы, что не вырвешься. И бесспорно, превратится Ваня в раба. Папа с мамой наденут на него золотой ошейник, прикуют к импортной тачке, запрут в трехэтажном бараке с бассейном и сауной, сами найдут для него нужную в хозяйстве жену… Может быть, отправят учиться в какой-нибудь заморский край, где ему шагу не дадут ступить без всяких там милых и предупредительных надсмотрщиков и надзирателей. И так пройдет жизнь. Если, конечно, не грянет новый 1917 год со всеми вытекающими последствиями. А ведь дедушка Егора Тимуровича уже в 16 лет полком командовал! В 16, черт побери! Бонапарт в двадцать с чем-то генералом был. Ване же уже двадцатый идет, а он — рядовой. Никто! И ему нечего будет вспомнить в старости — разве что эти вот два дня, после побега из части…— Ну как, придумал? — спросил Фрол. — Ты можешь не спешить. Посиди еще маленько в своей комнатке, поразмышляй… Если до вечера ничего не изобретешь, то буду считать, что ты согласен на второй вариант, то есть ехать к папе за небольшой выкуп.— Нет, — набравшись духу, произнес Ваня, — я хочу быть бойцом. И в общем мне плевать за что, лишь бы это было интересно.— Хорошо сказано, — усмехнулся Фрол, — по крайней мере откровенно. Интересно будет, обещаю. Но и опасно будет, и страшно. Еще раз подумай! Ты сейчас, может быть, судьбу свою определяешь. Учти, я тебя за этот вариант не агитирую. Ты его сам выбираешь, понял? Мне приятно, что ты этот выбор делаешь, но все еще сомнительно — все ли ты осознал? Может» все-таки вернешься к отцу?— Нет, — твердо сказал Ваня, стараясь, чтобы у Фрола не было никаких сомнений. — Я хочу стать бойцом.— Посмотрим, сможешь ли. Одного хотения мало. Ты пока посиди еще чуть-чуть в одиночестве. Полчасика, ну, может, час. Позавтракай, кстати. И подумай, подумай как следует! Ведь через день можешь разочароваться. Даже через час. Думай!Фрол подмигнул охранникам, те молча подошли к Ване и, бережно взяв его под локти, отвели в камеру.Водворив Соловьева на место и заперев дверь, бойцы вывели из камеры Валерку, только что съевшего на завтрак отличную пшенно-гороховую кашу с тушенкой и вволю наевшегося хлеба, масла и сахара. Его путь также лежал на аудиенцию к Фролу.Тут разговор получился совсем иной — и по продолжительности, и по стилистике, и по содержанию.— С добрым утром, — мрачно поприветствовал Русакова Фрол. — Ну как, не замерз?— Живой же, видите? — ответил Валерка.— Это хорошо, что живой. Будет кого расстреливать.Валерка этого не испугался, как ни странно. Потому что не поверил. Слишком уж хорошо поел перед встречей с Фролом.— Что молчишь, воин? — спросил Фрол.— А чего говорить надо? Я ж не знаю.— Ну, хоть бы поинтересовался насчет своих перспектив в этом мире. Или тебе все до фени?— Не все. Только все равно — я пешка. Чего придумаете, то и будет. Какие тут перспективы, и так ясно…— Ну, я тебе их все-таки доведу, чтоб знал. Первая: сдать тебя ментам или сразу комендатуре. Это без разницы. По совокупности преступлений тебе может вполне вышак набежать. Ну, из уважения к твоему юному возрасту и всяким там смягчающим обстоятельствам могут тебе скостить до пятнашки или десятки, но не более того. Но в СИЗО тебя, как мне мыслится, удавят. Потому что ты сильно обидел одного крутого дядю. Он, может, и проявит снисхождение, узнав, что у тебя было трудное детство, попросит, чтоб тебя по-быстрому пришили. Жить, однако, не даст. Ты много знаешь, еще наговоришь следователям лишнего.Вторая перспективка такая. Лично для меня и многих моих корешков самая спокойная и безопасная. Кончить тебя здесь, не мучая и ничем не интересуясь. Потом пихнуть в топку котельной, а то, что останется, размолоть в порошок. Не страшно?— Вам видней, — пробормотал Русаков. — Живым в печку — страшно, а мертвым — начхать. Короче, я сам себе гроб выбрал, когда Тятю с товаром к вам повез. Надо было грохнуть его там, суку, а порошок ваш сжечь к свиньям. И катить на машине, пока бензина хватит.— Смело говоришь, юноша! — скривил рот Фрол. — Ну а если тебя и впрямь живым в топку бросить?— С вас станется, — еще злее, должно быть, от отчаяния проговорил Валерка. — Знал, к кому в пасть лезу, дурак! Тяте вашему передайте, что я к нему по ночам приходить буду, как Фредди Крюгер с улицы Вязов. Пока не сдохнет, пидор гребаный!Фрол не сумел удержать на лице суровую мину. Даже улыбнулся.— Нормально! Уважаю, — произнес он почти серьезно, — — А раз так, то из уважения могу предложить тебе то, чем тебя заманивал Тятя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173