Чтобы взять его живым, мне потребуются чрезвычайные полномочия. В противном случае мои люди не пойдут на эту бойню.
– Шериф Лассен, не ставьте мне ультиматумов, – предостерегающим тоном произнес Уимен.
– Я всего лишь пытаюсь подчеркнуть, насколько опасен Анри Казье, – спохватился Лассен. – Мы связались с психологами из ФБР. Они говорят, что Казье стал жертвой насилия в тюрьме, куда попал еще подростком, и с тех пор непрестанно проявлял агрессивность во всех...
– Вот как, шериф Лассен? – Уимен усмехнулся. – Не думал, что Казье когда-либо попадал в тюрьму.
– Его поймали с поличным на базе американских крылатых ракет в Бельгии, когда он пытался продать гашиш солдатам караульной службы, – объяснил Лассен. – Гарнизонной тюрьме Казье предпочел выдачу бельгийским властям, но сначала его двое суток насиловали американские охранники. Как я слышал, они даже применяли полицейские дубинки – отнюдь не в целях, предусмотренных уставом. А ему было только пятнадцать лет. С тех пор он при первой возможности убивает всех военнослужащих, попадающихся ему на глаза. Полагаю, в моих людей он начнет стрелять, как только завидит их, ваша честь...
– Понимаю вашу обеспокоенность, шериф, – перебил Уимен, – но даже если она обоснована, я все равно желаю, чтобы его предали суду, а не пристрелили, как бешеную собаку. Не обременяйте себя правом распоряжаться жизнью и смертью подозреваемых, шериф, а если не можете справиться со своими обязанностями, то сложите их с себя. Вы получите ордер, на котором будет стоять моя подпись, так что будьте любезны выполнять мои распоряжения.
И, помолчав, добавил:
– Я отклоняю условие “живым или мертвым”. Вы привезете Казье и его людей живыми. В противном случае вам придется объяснить мне и генеральному прокурору Соединенных Штатов, почему это не удалось сделать, и, уверяю вас, ваша карьера и место жительства – дома или в камере федеральной тюрьмы – будут в значительной мере зависеть от вашего ответа. Вы можете использовать любой военный самолет или вертолет для доставки ваших агентов и для наблюдения за подозреваемыми, но учтите, ни один летательный аппарат не должен приближаться к ним менее чем на пятьсот метров, а бортовое вооружение не должно применяться до тех пор, пока вы сами не окажетесь под обстрелом. Ну как, шериф Лассен, вы согласны выполнять мои приказы?
У Лассена не было выбора. Уимен принадлежал к числу тех чиновников окружной администрации, с которыми полицейские предпочитали не спорить. Если он настаивал на соблюдении всех пунктов судебного постановления, то подчиненный, не нашедший способа следовать им, чаще всего оказывался уволенным. Разумеется, Лассен мог бы рискнуть карьерой ради того, чтобы навсегда избавить общество от Казье, но двадцать лет безупречной службы приучили его уважать правила игры. Постоянно таская оружие и значок на груди, человек делается довольно значительной фигурой в глазах других людей. Если тебе выпадает такая роль, то через какое-то время начинает казаться, будто правосудие – это то, что ты предпринимаешь для его отправления, особенно в отношении матерых головорезов, подобных Казье. Лассен не хотел порочить себя и власть, предоставленную ему конституцией. Равно как не желал бросать псу под хвост свою почти завершенную карьеру. Как-никак он состоял в помощниках шерифа с тысяча девятьсот семидесятого года, работал на ответственных должностях в Калифорнии и Орегоне. Восемь из этих нелегких лет (с восьмидесятого по восемьдесят восьмой) он тянул лямку в группе специального назначения (ГСН). С восемьдесят восьмого по девяностый был начальником этого подразделения, пока не утвердился на посту главы полицейского ведомства в Сакраменто.
– Да, ваша честь, – ответил Лассен.
– Ну, вот и хорошо. Поймите, шериф, я не меньше вас желал бы покончить с Казье. Но предписания судебного ордера должны исполняться до последней буквы, иначе администрация округа оставит не у дел нас обоих. - Уимен поднял правую руку, и в пассажирском салоне “Черного ястреба” Лассен сделал то же самое. – Признаете ли вы, – процитировал Уимен, – что в этих постановлениях содержится правда, только правда и ничего, кроме правды, и клянетесь ли исполнять их в полной мере, насколько позволяют ваши силы и возможности?
– Признаю и клянусь, ваша честь.
Уимен подписал три ордера и вручил их помощнику, который по очереди вложил документы в факс-машину, подсоединенную к той же линии связи. Через несколько секунд ордера вышли из печатающего устройства, установленного на борту штурмового вертолета “Черный ястреб”. Согласно решению прошлого состава верховного суда, постановления, переданные по факсу, считались имеющими ту же силу, что и оригиналы.
– Я останусь здесь на тот случай, сели понадоблюсь вам. Все это время я буду с вами, Лассен.
– Благодарю вас, ваша честь.
– Мой помощник говорит, что судья Сеймур подписал несколько ордеров для АТО<Бюро по делам, связанным с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия, сокращенно – АТО, контролировало спрос и предложение таких ходких товаров, как спиртное и нарезные стволы >, действительных на этот же срок, – сказал Уимен. – Поскольку меня не поставили в известность о его участии в этом деле, то можно предположить, что АТО будет действовать параллельно с вами, но без вашего ведома.
– Я не знал об участии АТО в этой операции, ваша честь, – сказал Лассен. – У нас есть сведения о том, что Казье приземлился всего несколько часов назад. Не могли бы вы сообщить мне какие-либо подробности, касающиеся этих ордеров? Задействован ли агент Фортуна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164