ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Они носят на форме обычную красную повязку, а если их хоронят, то гроб драпируют красной материей. А делают все это они для того, чтобы доказать свою преданность и верность стране, в которой они живут, и делу, в которое верят.
— Кому доказать? Вам? Или правительству?
— Себе... только себе. Мне это не нужно, и я не высказываюсь ни за, ни против любой кандидатуры. Но, похоже, слишком мало в этой стране того, во что мы действительно могли бы верить, и наш обряд дает гражданам возможность выражать свою веру и чаяния. Ведь вера — это просто желание, пока она не становится чувством. Ритуал дает возможность людям ощутить свою значимость на историческом и эмоциональном уровне. Некоторые следуют традициям предков, которые проходили через этот ритуал, другие становятся первыми в своем роду. Но какова бы ни была причина, ритуал помогает им в их деле — в деле защиты Родины.
— Но кое-кто может назвать это языческим ритуалом, — возразила Анна. — Они проведут аналогию с гитлерюгендом, татуировками эсэсовцев или с сожжением креста куклуксклановцами.
— А может, еще со свадебным обрядом? Или с принятием присяги новыми членами парламента? Я думаю, у нас у всех имеются языческие ритуалы. — Пальсикас помолчал, разглядывая бренди в рюмке, потом добавил: — Участники маршей протеста, например, несут макеты гробов и закутываются в оранжевые простыни, изображая облученных радиацией.
— Значит, вы слышали о нашем марше протеста возле научно-исследовательского института «Физикоус», намеченном на следующую неделю?
— Ах, да... ядерный центр Денерокин. Могли бы и более подробно проинформировать меня, госпожа Каликаускас. Потребуется время, чтобы организовать хорошую охрану и уведомить соответствующих официальных лиц.
— Нам не требуется разрешение или охрана, чтобы провести марш протеста в нашей собственной стране, — решительно заявила Анна. — Мы можем проводить его, где и когда захотим.
— Но не на территории Денерокина, — возразил Пальсикас. — Центр охраняется войсками СНГ. По закону они являются владельцами Центра, ядерной установки и всего прочего до 1995 года. Они не пропустят вас внутрь.
— Значит, останемся перед воротами и проведем митинг. Почему до сих пор работает реактор? Он ведь не производит энергию для Литвы. Значит, они продолжают эксперименты?
— То, чем они занимаются в «Физикоусе», до 1995 года касается только СНГ. К концу года ядерный реактор в «Физикоусе» будет остановлен. Таково условие договора.
— Это был кабальный договор, навязанный нашему правительству ООН, хотя нога ни одного чиновника из ООН не ступала на территорию Литвы, — с возмущением заявила Анна. — Они позволили СНГ отравлять Литву и убить еще несколько тысяч граждан.
— Я согласен с вами, Анна. Я тоже хотел, чтобы Денерокин закрылся одновременно с Игналинской АЭС. Но этого не произошло. А теперь я должен соблюдать закон и делать то, что мне приказывают.
— И это превращает вас в хорошего солдата — пешку. Держать язык за зубами и выполнять приказы... В то время как тысячи литовцев умирают от отравленной воды, отравленного воздуха и отравленного мяса.
— Как солдат Литвы я не могу сделать более того, что позволяет закон, — не сдавался Пальсикас. — А вы, как законодатель, должны понимать это. — Анна наградила его сердитым взглядом. Она была членом литовского парламента и понимала, что он прав.
— Но опять же как солдат, я не могу не сказать вам, Анна, что ситуация в настоящее время очень, очень напряженная. Войска Беларуси и СНГ размещены по всей стране, и я не смогу сдержать их. Они ежедневно третируют наших граждан, ежедневно нарушают договор, и количество этих войск увеличивается, а не уменьшается. В самом «Физикоусе» сейчас как никогда много белорусских войск, а кроме того, там до сих пор находится бывший ОМОН. Анна, я пытаюсь собрать и представить правительству для передачи в ООН доказательства нарушения договора, чтобы можно было потребовать его четкого соблюдения. Или даже — непосредственного наблюдения ООН. Но доказательств еще недостаточно. И лучше не раздувать костер, устраивая марш протеста перед «Физикоусом». Если они увидят в этом угрозу, то могут отреагировать очень жестко.
— Мы имеем право проводить мирные демонстрации в своей стране, — упрямо гнула свое Анна.
— С этим я не спорю, но и не вижу причины дразнить зверя. Единственное, о чем я прошу, — держите демонстрантов на северо-восточной стороне, возле ворот Денерокина, и не пытайтесь собраться у южных ворот, потому что охрана там не такая сильная, а значит, войска могут встревожиться и наделать глупостей.
— Лучше им не делать глупостей.
— Глупости... Смерть... Это случается постоянно. И я просто пытаюсь хоть как-то избежать этого. Пусть основная масса демонстрантов находится через улицу в железнодорожном депо — там можно будет организовать трибуну для выступлений, а у ворот Денерокина должно собраться не более сотни демонстрантов. Я расположу своих людей между воротами и демонстрантами, но и мои люди не подойдут к воротам ближе, чем на пятьдесят метров. Можете перекрыть движение, поднять транспаранты, сжечь чей-нибудь портрет, но только не подходите близко к воротам и ограде. Если вы согласны с этими мерами предосторожности, я смогу сообщить об этом начальнику охраны «Физикоуса» и заранее объяснить, как будет проходить демонстрация. И, если все условия будут соблюдены, думаю, все пройдет хорошо. Договорились?
Некоторое время Анна молчала. Ей претили мысли о любых ограничениях мирной демонстрации, но безопасность была важнее, и Пальсикас наверняка знал, что говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
— Кому доказать? Вам? Или правительству?
— Себе... только себе. Мне это не нужно, и я не высказываюсь ни за, ни против любой кандидатуры. Но, похоже, слишком мало в этой стране того, во что мы действительно могли бы верить, и наш обряд дает гражданам возможность выражать свою веру и чаяния. Ведь вера — это просто желание, пока она не становится чувством. Ритуал дает возможность людям ощутить свою значимость на историческом и эмоциональном уровне. Некоторые следуют традициям предков, которые проходили через этот ритуал, другие становятся первыми в своем роду. Но какова бы ни была причина, ритуал помогает им в их деле — в деле защиты Родины.
— Но кое-кто может назвать это языческим ритуалом, — возразила Анна. — Они проведут аналогию с гитлерюгендом, татуировками эсэсовцев или с сожжением креста куклуксклановцами.
— А может, еще со свадебным обрядом? Или с принятием присяги новыми членами парламента? Я думаю, у нас у всех имеются языческие ритуалы. — Пальсикас помолчал, разглядывая бренди в рюмке, потом добавил: — Участники маршей протеста, например, несут макеты гробов и закутываются в оранжевые простыни, изображая облученных радиацией.
— Значит, вы слышали о нашем марше протеста возле научно-исследовательского института «Физикоус», намеченном на следующую неделю?
— Ах, да... ядерный центр Денерокин. Могли бы и более подробно проинформировать меня, госпожа Каликаускас. Потребуется время, чтобы организовать хорошую охрану и уведомить соответствующих официальных лиц.
— Нам не требуется разрешение или охрана, чтобы провести марш протеста в нашей собственной стране, — решительно заявила Анна. — Мы можем проводить его, где и когда захотим.
— Но не на территории Денерокина, — возразил Пальсикас. — Центр охраняется войсками СНГ. По закону они являются владельцами Центра, ядерной установки и всего прочего до 1995 года. Они не пропустят вас внутрь.
— Значит, останемся перед воротами и проведем митинг. Почему до сих пор работает реактор? Он ведь не производит энергию для Литвы. Значит, они продолжают эксперименты?
— То, чем они занимаются в «Физикоусе», до 1995 года касается только СНГ. К концу года ядерный реактор в «Физикоусе» будет остановлен. Таково условие договора.
— Это был кабальный договор, навязанный нашему правительству ООН, хотя нога ни одного чиновника из ООН не ступала на территорию Литвы, — с возмущением заявила Анна. — Они позволили СНГ отравлять Литву и убить еще несколько тысяч граждан.
— Я согласен с вами, Анна. Я тоже хотел, чтобы Денерокин закрылся одновременно с Игналинской АЭС. Но этого не произошло. А теперь я должен соблюдать закон и делать то, что мне приказывают.
— И это превращает вас в хорошего солдата — пешку. Держать язык за зубами и выполнять приказы... В то время как тысячи литовцев умирают от отравленной воды, отравленного воздуха и отравленного мяса.
— Как солдат Литвы я не могу сделать более того, что позволяет закон, — не сдавался Пальсикас. — А вы, как законодатель, должны понимать это. — Анна наградила его сердитым взглядом. Она была членом литовского парламента и понимала, что он прав.
— Но опять же как солдат, я не могу не сказать вам, Анна, что ситуация в настоящее время очень, очень напряженная. Войска Беларуси и СНГ размещены по всей стране, и я не смогу сдержать их. Они ежедневно третируют наших граждан, ежедневно нарушают договор, и количество этих войск увеличивается, а не уменьшается. В самом «Физикоусе» сейчас как никогда много белорусских войск, а кроме того, там до сих пор находится бывший ОМОН. Анна, я пытаюсь собрать и представить правительству для передачи в ООН доказательства нарушения договора, чтобы можно было потребовать его четкого соблюдения. Или даже — непосредственного наблюдения ООН. Но доказательств еще недостаточно. И лучше не раздувать костер, устраивая марш протеста перед «Физикоусом». Если они увидят в этом угрозу, то могут отреагировать очень жестко.
— Мы имеем право проводить мирные демонстрации в своей стране, — упрямо гнула свое Анна.
— С этим я не спорю, но и не вижу причины дразнить зверя. Единственное, о чем я прошу, — держите демонстрантов на северо-восточной стороне, возле ворот Денерокина, и не пытайтесь собраться у южных ворот, потому что охрана там не такая сильная, а значит, войска могут встревожиться и наделать глупостей.
— Лучше им не делать глупостей.
— Глупости... Смерть... Это случается постоянно. И я просто пытаюсь хоть как-то избежать этого. Пусть основная масса демонстрантов находится через улицу в железнодорожном депо — там можно будет организовать трибуну для выступлений, а у ворот Денерокина должно собраться не более сотни демонстрантов. Я расположу своих людей между воротами и демонстрантами, но и мои люди не подойдут к воротам ближе, чем на пятьдесят метров. Можете перекрыть движение, поднять транспаранты, сжечь чей-нибудь портрет, но только не подходите близко к воротам и ограде. Если вы согласны с этими мерами предосторожности, я смогу сообщить об этом начальнику охраны «Физикоуса» и заранее объяснить, как будет проходить демонстрация. И, если все условия будут соблюдены, думаю, все пройдет хорошо. Договорились?
Некоторое время Анна молчала. Ей претили мысли о любых ограничениях мирной демонстрации, но безопасность была важнее, и Пальсикас наверняка знал, что говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214