Белотти видел, как вошедшие разошлись по комнате: двое к окнам, один остался у двери, последний остановился посреди комнаты за спиной Каларно.
Белотти обвел гостей взглядом.
— Вы кто?
Ответа не последовало. Только безразличные взгляды.
— Кто эти люди, Каларно?
— Люди? Какие люди? Я не вижу здесь никаких людей.
Белотти схватил ртом воздух.
— Как, то есть, не видишь?
— Вернемся к нашим баранам, Белотти.
Каларно зашел ему за спину. Вошедшие не отрывали глаз от Белотти.
— Так ты говоришь, что судья Гуидо Ловати попросил тебя оказать ему услугу…
— Так и было!
— …И говоришь, не знал, что в чемодане, который он тебе дал, находится боевая винтовка…
— Он меня заставил!
— Никто тебе не поверит. Даже эта глупая курица, которая делает вид, что защищает тебя. Слишком много грязи для ее незапятнанной репутации защитницы конституционных прав граждан. — Каларно ходил за его спиной. — В зале суда будет стоять выбор между честнейшим судьей национального уровня и интриганом-журналистом, пособником мафии, постоянно сующим свою рожу в любое скандальное дерьмо. И кого, по-твоему, итальянский суд отправит разглядывать небо в клеточку, Белотти, его или тебя?
Сандро Белотти посмотрел на бесстрастные лица вошедших. Нет, конечно, никто ему не поверит. Даже Патриция Парди, чудесным образом вышедшая живой из мясорубки в коридоре госпиталя…
Каларно остановился.
— Но я человек здравомыслящий…
Белотти замер. Люди, которых не было, смотрели на него, не отрываясь.
— Я тоже хочу оказать тебе услугу. — Белотти не видел лица Каларно. — Мне кажется, я должен дать тебе, по крайней мере, одну попытку спасти свою шкуру. Только одну.
— А… Андреа…
— Я слушаю тебя, Сандро. — Каларно положил ему руку на плечо. — Говори, я слушаю.
— Я и представить себе не мог… Я никому не хотел зла… Клянусь Богом!
— Тебя вынудили, не так ли, Сандро?
— Да… да! Ловати потребовал, чтобы я пронес этот чемодан в здание суда. Я не знал, что там, в нем… Никогда! Я хочу, чтобы ты помог мне, Андреа…
— Конечно, помогу.
Каларно повернулся к человеку, стоящему посреди комнаты.
— Порядок?
Человек вынул из кармана маленький диктофон.
— С начала и до конца.
Белотти крикнул что-то нечленораздельное. Потому что это, он понял, действительно, конец.
— Теперь ты должен заслужить мою помощь, Белотти. — Каларно, словно тисками, сжал ладонями его виски. — Сейчас ты сделаешь все, что я тебе скажу.
— Я могу не вернуться.
— Я отдаю себе в этом отчет, Андреа. — Клаудио Джунти, 4-й Дивизион, Группа Бета, командир людей, которых не было в комнате. Каларно позвал его. И он пришел. — Поэтому мы все пойдем с тобой.
— Нет. — Каларно выдержал их взгляды. — Кто-то должен остаться в стороне, чтобы довести дело до конца.
Некоторое время в комнате был слышен только шум дождя. Белотти заперли в соседней комнате. Они получили от него все, что им было нужно.
— Здесь все. — Каларно протянул Джунти дискетту. — Имена, места, факты… доказательства.
Джунти кивнул.
— Если я не вернусь, передай это председателю верховного суда.
— Ты ему доверяешь?
— Я доверяю вам. — Каларно снял со спинки стула кожаную куртку. — Ты привез, что я просил?
— «Альфа-167». — Джунти передал ему связку ключей. — Номер НГ 227 ВН.
Каларно кивком поблагодарил, сунул ключи в карман.
— Андреа, а что если председатель верховного суда решит, что эти господа… — Джунти подбросил диск на ладони, — замечательные ребята?
— Убейте их. — Каларно сунул «беретту» в кобуру и вышел.
34.
Дождь сменился снегом.
Он падал мокрыми хлопьями на разбитую крышу заброшенного трамвайного кладбища с фиолетового неба, похожий на пепел.
Фургон «Мерседес» ехал по рельсам, ведущим к кладбищу, вдоль таких же, еле различимых в сумраке, заброшенных бетонных построек промышленного вида, расписанных граффити.
Слоэн остановил машину, вышел из кабины с гранатометом в руках. Снег упал ему на лицо, напомнив другой снег, давнишний, в месте, далеком отсюда — также затерянном и безлюдном, как и это.
Не хватало только воронов…
Слоэн открыл гранатомет, вынул из патронташа одну из четырех оставшихся гранат, вставил в ствол.
Какой-то автомобиль свернул с главной дороги и подъехал ко входу в ангар. Слоэн присел за фургон, вглядываясь в машину.
Из нее вышел человек в плаще и шляпе с обвисшими от сырости полями. Он несколько раз раздражено ударил кулаком по ржавой металлической двери рядом с воротами. Наконец, дверь открыл вооруженный автоматом человек и пропустил приехавшего внутрь.
Слоэн взвел курок гранатомета. Снег, расстояние, слабый свет, вряд ли, кто его видел.
Клик-клак!
За его спиной. В опасной близости. Слоэн даже не вздрогнул. Двойной щелчок означал взведенные курки. Оружие, готовое к стрельбе. Причем большого калибра. Андреа Каларно вынырнул из темноты. Опустил черную двустволку «бенелли» 12-го калибра. Улыбнулся Слоэну.
— Собрался умирать в одиночку, парень?
— Где остальные?
— Они не придут.
Майкл Халлер, он же Ричард Валайн, стоял перед строем из восьми вооруженных до зубов солдат бывшего клана Дона Франческо Деллакроче. Все они были итальянцы, все — настоящие отморозки.
— Больше никто не придет, — повторил Антонио Ламберти, проводя рукой по мокрым волосам. — Они знают о Слоэне. Знают, на что тон способен… И знают, что у него гранатомет…
Халлер повернулся к окну, затем оглядел ангар. Сотни трамваев, старого металлического хлама, металлические острова в полумраке. Нью-Орлеан для душевнобольных. И убийц.
Сальваторе Рицци, девять убийств, с автоматом «узи» на шее, сделал шаг вперед.
— Нас этот засранец не пугает, Дон Микеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71