Не игра!.. Сейчас ты можешь умереть! — Каларно опять ударил его о стенку. — И я не заплачу, если тебя пристрелят, как собаку, Белотти.
— А теперь, когда юридическая часть завершена… — Слоэн поднес дуло огромного пистолета ко лбу Белотти. — Нам известно, что Деллакроче имел своего человека среди судебных. Крота в верхушке правоохранительной структуры…
— Глубокую Глотку, — напомнил Каларно.
— …и поэтому вопрос на один миллион долларов… — Слоэн стукнул журналиста стволом в лоб. — Кто?
— А может быть, — Белотти подбирал слова, — может, это несколько разных людей.
— Ответ неверный. — Слоэн взвел курок.
— Ради всех святых!… Нееет!
Слоэн нажал курок. Клик!
— Ты посмотри! Не исключено, у тебя сегодня удачливый день! — Слоэн улыбнулся ему. — Комната Д-411 была идеальным местом для стрельбы: прекрасный угол линии огня, одна из панелей матового стекла заменена на прозрачную. Это все надо было организовать, желать сделать так. — Слоэн вновь взвел курок. — Кто?
— Он передавал мне информацию… — Белотти задергался в конвульсиях. — И я должен был ответить ему услугой…
— Услугой? — Каларно подался к нему. — Имеешь в виду: пронести в здание оружие убийства?
— Я не знал, что в чемодане винтовка! Вы должны верить мне. Я ничего не знал! Ни-че-го!
— Это был Глубокая Глотка?
— Да, да, да, это был он!
— Крот?
— Да, да!.. Наверное, крот.
— Когда он тебе передал чемодан?
— За день до начала процесса, — проныл Белотти.
Полицейский и киллер переглянулись. Каларно кивнул. Он видел это на пленке, записанной днем раньше процесса.
— Это он снабдил тебя пропуском в Дворец Правосудия? — спросил Слоэн.
— Да, да!
— Это он передал тебе ключи от комнаты Д-411?
— Да, да, он. Всё — он, клянусь головой моей матери!
— Плохая идея. Твоя мать уличная шлюха. — Слоэн вновь поднял револьвер. — Сколько тебе он заплатил за то, чтобы ты пронес винтовку?
— Заплатил? Нет, нет! Он мне сказал, что я смогу оттуда сделать фотографии. Он меня обманул! — Белотти увидел, как палец Слоэна взвел курок. — О!.. Нет! Сжальтесь!
Клик! Вторая пустота барабана.
— Осталось три попытки. А мы все еще не получили ответа на основной вопрос.
— Я не виноват! Вы должны мне верить! Я хотел только сделать фотографии Апра во время процесса! Только сделать фотографии!..
— Я начинаю понимать. — Слоэн посмотрел на Каларно. — Этот идиот был, нет, пока является элементом, который может обрушить всю их систему . Он может пригвоздить крота и всех остальных, вплоть до Франческо Деллакроче и Ричарда Валайна.
Каларно кивнул.
— Этот человек был уверен, что тебя убьют, поэтому и послал тебя в эту комнату… Точно рассчитано, не ожидал такого?
— Как… Как он смог! — Белотти пустил слезу. — Он хотел, чтобы меня убили?..
— Имя. — Слоэн поднял револьвер в третий раз. — Здесь и сейчас!
— Не могу! Они убьют меня! Убьют мою жену!..
Клик!
— Ааааааааа!
— Осталось две. — Слоэн взвел курок. — Готов?
— Ради всех святых!..
— Имя, Белотти! — Гаркнул Каларно.
— Вы не можете убить меня так!
Клик!
— Ну и подыхай, Белотти. — Каларно удивился, насколько его голос прозвучал отстранено и безразлично. Словно принадлежал другому человеку.
— Давай, тащи из себя имя! — Слоэн поднес ствол к переносице Белотти.
— Не могу, вы что не понимаете?… Не мо-гу!..
— Ладно, остался последний патрон. Не забудь прислать нам подробный репортаж из ада. — Слоэн сжал рукоятку двумя руками. — So long, sucker!
Точка принятия решения! Сандро Белотти заверещал как резанный поросенок.
— Ловати! Это — Гуидо Ловати! Это был он! Все время он! Председатель суда Гуидо Ловати! Раскаяние Апра, следствие, чемодан… Всё — он! Это был Ловати! Ловатиииии!..
Наступила тишина, прерываемая скрипом голых ветвей и далекими раскатами грома.
Слоэн опустил револьвер. Гуидо Ловати. Это имя ему ничего не говорило, но это и не имело никакого значения. Как не имело никакого значения имя этой грязной реки.
— Ловати!? — Каларно провел ладонью по волосам, еще сырым от холодного пота. Он был уверен, что это Гало, судья предварительного следствия. Это казалось таким очевидным. Гало и Белотти, похожие, как близнецы. Оказывается, нет: Ловати и Белотти — инструменты преступной бойни. С самого начала.
— Человек, чья обязанность выносить приговоры,.. судить… судить по закону. Логика системы . — Голос Слоэна звучал устало. — Это как метастаза: пожирает все. — Ткнул револьвером в сторону Белотти. — Логика убийц.
Белотти поднял левую руку жестом бессмысленной бесполезной защиты.
— Боже! Нет!..
Клик!
Белотти зажмурившись, грохнулся на спину и затрясся.
Слоэн опять взвел курок. Нажал его: клик! И снова: клик! Клик! Клик!
— Смотри-ка! — Слоэн пожал плечами. — Я ошибся, твоего имени на патроне не было.
Брюки Белотти мгновенно стали мокрыми, завоняло кислым. Каларно еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Но не смог.
— Засранец! — смеялся он в лицо журналиста, и слезы лились из его глаз. — Жалкий засранец!
Слоэн отбросил барабан револьвера, достал пустую гильзу и бросил Белотти.
— Ты не стоишь даже куска этой железяки.
30.
Алмазы в жидкой фазе, дрожащие на ветру.
Лидия смотрела на первые редкие капли дождя, забарабанившего по лобовому стеклу. Резко свернув с места, Ремо Дзенони влетел под знак, запрещающий стоянку у входа в здание на проспекте Италия. Последний раз нажал на газ и заглушил мотор.
— Прибыли, дарлинг. — Обернулся к Лидии. — Сейчас отдадим бабки этому придурочному князьку и… Эй! Ты меня слышишь?
Лидия нагнулась к приемнику, напряженно вслушиваясь в речь диктора.
— … возвращаясь к недавно полученной нашей редакцией информации о перестрелке, несколько свидетелей происшедшего сообщили о самом настоящем бое, случившемся около двух часов назад в одном из помещений госпиталя…
— Пошли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71