отнеслись к появлению новой обезьяны крайне недоброжелательно. Он безапелляционно назвал рассматриваемое животное банальной разновидностью коатов, хвост которой искусно спрятан фотографом. Сам де Луа был объявлен им мистификатором.
Если даже не брать во внимание рост животного — так как он может быть оспорен недоброжелателями, — одно лишь визуальное наблюдение фотографии говорит о том, что мы имеем дело с новым видом обезьян. Это настолько очевидно, что хочется задать вопрос: видел ли когда-нибудь сэр Артур живого коата?
Знаменитый американский знаток млекопитающих Филипп Херсковиц, который проник во время войны в исследуемый швейцарским геологом район и не обнаружил никаких следов амерантропоидов, предложил выделить его в особую разновидность коатов. По его мнению, это был коат-метис (Ateles hybridus). Одну такую разновидность уже знали ученые. В 1826 году Ле Плей добыл ее представителя, с тех пор экспонат хранится в Колумбии в Музее естественной истории. Я имел возможность убедиться, непосредственно созерцая его, что он имеет мало отношения к нашему амерантропоиду. Волосяной покров его несколько напоминает обволошенность обезьяны де Луа, но ни рост, ни, особенно, характер лица не имеют с ней ничего общего.
Итак, для окончательного вывода оставалось только поймать живого амерантропоида или по крайней мере сфотографировать его сзади, чтобы убедиться в отсутствии хвоста.
Де Луа не был единственным, кто встречал в Южной Америке крупных обезьян. Равно как Педро Сьеса де Леон не был единственным, кто собирал о нем легенды аборигенов. Их записал сам Гумбольдт. Надо заметить, что такого рода предания бродят на всем протяжении Амазонии, а не только на венесуэльско-колумбийской границе. Даже маркиз де Эврин, один из лучших знатоков бассейна Амазонки и ее притоков, посвятил им несколько строк в дневниках: «Мне сообщили о существовании крупных обезьян в районе обширнейших лесов к северу от Мату-Гросу, между истоками Парагвая и Амазонки. Сам я их не видел. Хотя об этих крупных обезьянах говорят повсюду в бассейне Амазонки, наиболее часты они со стороны Ориноко. Но попадаются достаточно редко. Их рост, когда они держатся стоя, приблизительно 1 метр 50 сантиметров. Стоя они держатся охотно, так как много времени проводят на земле. Единственный европеец, который вместе с семьей жил в Гуавьяре, что в верхнем течении Ориноко, рассказывал мне, что воспитывал молодого марибунду. Эта обезьяна, очень живая, доставляла ему множество хлопот проказами, поэтому ему пришлось в конце концов пристрелить ее, так как ее выходки стали невыносимы.
Крики марибунды странным образом напоминают человеческие. Мне не раз приходилось слышать их, и каждый раз я принимач их за крики индейцев».
Особенно донимали эти крики Эврина и его компаньонов на верхнем Ориноко, они буквачьно сеяли панику среди сопровождающих исследователя туземцев, которые как огня боялись злонравных индейцев гуахарибосов.
Следует ли отождествлять марибунду с обезьянами, встреченными де Луа? Я не думаю. Действительно, марибунда, или маримонда — так индейцы называют рыжих коатов (Ateles belzebuth). Но эти обезьяны, напомним, никогда не превышачи 1 метра 10 сантиметров от макушки до ступней.
«Из того, что мне рассказывачи индейцы, — уточняет Эврин, — я узнал, что тело этих обезьян стройное и что они имеют длинный цепкий хвост». Это самая существенная деталь, которая не вяжется с описанием де Луа.
Можно предположить, что де Луа натолкнулся на представителя крупной разновидности рыжего коата, но оправданнее считать, что путаница возникла оттого, что бесхвостая крупная обезьяна тоже была рыжего цвета. Во всяком случае, комментарий маркиза ненамного приблизил решение проблемы.

Новый свидетель амерантропоида
На первый взгляд, очень полезным оказалось свидетельство другого исследователя — Роже Куртвилля, гражданского инженера, которому уже приходилось бывать в Южной Америке в качестве участника этнографической миссии. Он был первым, кто решился пересечь Зеленый континент на машине от Рио-де-Жанейро до Лимы в 1926 году.
Этот настойчивый исследователь утверждал, что, находясь в районе, где побывал де Луа, он дважды встречал крупную бесхвостую обезьяну, которую окрестил «питекосантропосом». Из тех сведений, которые он сообщил мне лично, эти встречи произошли: первая — в 1938 году, вторая — в конце 1947 года. В своей книге «Неизвестные индейцы Амазонии» он приводит захватывающий фрагмент о встрече с незнакомой обезьяной. Сцена произошла в девственном лесу между реками Кататумбо и Тамандуа (недалеко от венесуэльско-колумбийской границы).
«В нескольких метрах стояло странное создание, похожее на индейца необычной масти, и ошарашенно смотрело на меня. Глаза его, впрочем, выглядели совсем безобидно. Они были серо-голубыми, над ними поднимались хорошо выраженные брови.
На вершине лба также были густые волосы, затылок казался тяжеловесным. Все тело и члены покрывала длинная рыжая шерсть. Вся его звериная внешность контрастировала с умиротворенным выражением лица.
Был ли это человек? Или обезьяна? Более правдоподобным казалось, что это нечто среднее, результат сомнительной любви индианки и коата. Его руки казались длиннее, чем ноги, а бедра — длиннее, чем голени.
Следы, которые он оставил на песке, потом сказали мне, что ступал он на внешние ребра подошвы, как ходят шимпанзе. На поясе у меня висел охотничий нож, поэтому я был спокоен, что в случае атаки этого мускулистого существа смогу постоять за себя. Я мягко выпрямился, не спуская глаз питекантропа, а затем сделал шаг к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129