«Я сейчас поссу и приду». У Караулова отвисла челюсть. Но Гейдар Алиевич, выходец из Политбюро, где принято было все прямо объяснять друг другу, среагировал спокойно: «Ну что ж, товарищ хочет писать. Мы подождем».
Наконец сели на стулья, но тут прямо на середину комнаты выскочила мышь. Чтобы как-то разрядить обстановку, Дима сказал: «Вот видите, Гейдар Алиевич, в каких условиях я работаю!» Махмуд воспринял эти слова как руководство к действию и чуть было не убил мышь ботинком.
— Что же будет, как вы думаете? — спросил Алиев, приступая к беседе по волнующему его вопросу.
Диме было стыдно признаться, что статью в «Правде» он так и не читал, поскольку узнал о ней от Караулова за два часа до визита. Найти публикацию ему не удалось, коллегия адвокатов газету «Правда» не выписывала. Но Диме надо было держать марку, делать вид, что статью он все-таки читал.
— Гейдар Алиевич, — сказал он, — если написали такую статью, то вас обязательно посадят. Это точно. Можете не сомневаться. Я знаю, что говорю, поверьте.
— Что же мне делать? — расстроился Алиев, который и сам, вероятно, подспудно не исключал такую возможность, но все-таки считал её гипотетической. А тут ему прямо сказали, что посадят.
— Гейдар Алиевич, вот вы откуда родом? С Нахичевани? Вот туда и уезжайте. Родная Нахичевань изберет вас своим депутатом, и в этом будет ваше спасение.
Они попрощались. Алиев последовал совету Димы, и через месяц его избрали народным депутатом. Потом он стал президентом своей республики.
Ребус для особиста
Димин брат Стас служил в Западной группе войск во Франкфурте-на-Одере. До того как его призвали в армию, он был кандидатом в мастера спорта по волейболу и играл в дубле юношеского ЦСКА.
Все помнят, что в советское время спортсмены были в большом почете. Недаром же поговорка «сила есть, ума не надо» родилась именно в нашей стране. Достаточно выдавать достижения — все остальное прикладывалось автоматически. Любой вуз жаждал заполучить в число студентов перспективного спортсмена, чтобы он впоследствии отстаивал честь институтской команды.
Стас был в армии как бы на особом положении. Формально он был приписан к какому-то полку, а служил в комендатуре гарнизона, которая располагалась непосредственно в городе.
Практически каждый день Стас играл в волейбол с военными, которые сражались с коллегами из Национальной народной армии ГДР или с командой местных жителей. Нельзя же играть и не общаться. И в перерыве Стас познакомился с девушкой. Звали её Антье. У них довольно быстро сложились отношения.
Поскольку Стас был единственным рядовым в команде, состоявшей сплошь из офицеров, он на игры ходил самостоятельно. Строем его никто не водил. Его отпускали к девушке Антье. В общем, армейская жизнь Стаса была вполне сносной. Но тут вмешалось одно обстоятельство.
Западная группа войск тогда называлась Группой советских войск в Германии. Никаких шпионов там и близко не было. Поэтому местным особистам делать было нечего. Им приходилось придумывать себе занятия, чтобы оправдывать свое существование в какой никакой, но загранице. Начальником особого отдела Франкфуртского гарнизона был полковник Белов. Ходил он в летной форме и маялся от безделья.
Тут и подвернулся Стас с немкой. Наверное, он передавал ей половым путем секретные сведения, касающиеся устройства волейбола в Советской Армии, поскольку никакой другой информацией рядовой Якубовский просто не владел. И Стасу не стало жизни. Полковник Белов принялся его разрабатывать, как матерого шпиона.
А у Димы была возможность звонить в Германию по дальней связи. Выходил он с «Рубина», это был узел связи Генштаба. Стаса незамедлительно звали к телефону. И в один прекрасный день Дима понял, что ему надо ехать во Франкфурт, пока полковник Белов не сожрал Стаса.
Телефоны — тайная страсть Димы. Зачем ему понадобилась дальняя связь — Бог весть. Хотя были ситуации, когда именно наличие какой-либо служебной линии позволяло решать разные вопросы. Логика простая: если человек пользуется специальной связью, значит, он свой.
Тогда начальником Центрального узла связи министерства обороны был генерал-майор Зарембо. Дима не был с ним лично знаком. Просто позвонил как помощник председателя коллегии адвокатов и попросил предоставить такую возможность. «Зачем вам?» — удивился Зарембо. «Понимаете, — убеждал его Дима, — наши адвокаты иногда выступают в военных судах, а найти судей по городскому телефону не всегда удается…»
Кстати, когда Гейдар Алиев вместе с Андреем Карауловым приезжал к Диме на Пушкинскую улицу, где находилась коллегия адвокатов, он был потрясен количеством телефонов и признался, что у него даже в Совете Министров такого не было.
Но Якубовский не из тех людей, которые действуют, не подготовив аэродрома. Не только основного, но и запасного. Прежде чем лететь во Франкфурт, Дима решил провести артподготовку.
С фотографии восемьдесят шестого года на меня смотрит симпатичный мальчик с длинными, по тогдашней моде, закрывающими уши волосами. Это Дима Якубовский, двадцатитрехлетний помощник председателя коллегии адвокатов.
Дима рассуждал просто: ему нужен был ответственный работник Министерства обороны. По логике, министр обороны должен иметь помощника. Ну а два помощника вполне могут найти общий язык. Короче, он набрал номер заведующего секретариатом Министерства обороны. Понимая, что телефонный разговор ничего не даст, Дима представился по всей форме и попросил личной встречи: надо кое-что обсудить. Тот согласился из чистого любопытства.
«Я собираюсь лететь в Берлин по своим делам, — издалека начал Дима, — заодно думаю навестить брата, который служит во Франкфурте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73