Сергей, конечно, не знал, что Военное министерство, пытаясь покрыть недостаток артиллерийских кадров среднего офицерского звена, решило перевести в Михайловское училище наиболее способных к математике слушателей пехотных и кавалерийских училищ и даже Пажеского корпуса.
Михайловское артиллерийское училище имело замечательную историю, у истоков его стоял сам Петр Великий. Указом от 1698 года он основал при бомбардирской роте Преображенского полка первую в России артиллерийскую школу. Затем Екатерина II преобразовала ее в Артиллерийский шляхетский корпус, просуществовавший до начала XIX века. В 1820 году была сформирована учебная артиллерийская бригада, и 25 ноября того же года при ней — Артиллерийское училище, получившее через 29 лет наименование Михайловского.
Это старейшее военное училище России выпускало офицеров с высокой профессиональной подготовкой. Учебный план предусматривал солидный математический курс, включавший интегральное и дифференциальное исчисление, аналитическую геометрию, начала высшей алгебры, все артиллерийские дисциплины, в том числе фортификацию и топографию.
Для Мосина, давно уже привыкшего к систематической работе, занятия в училище стали едва ли не единственным времяпрепровождением. Он увлеченно изучал труды С. К. Каминского, читавшего специальный курс артиллерии, досконально разобрался в устройстве полевого лафета с боковым смещением станины, изобретенного А. А. Фишером, с наслаждением окунался в формулы по баллистике. Товарищи удивлялись работоспособности Сергея и называли его книжником и затворником.
Курс наук в Михайловском училище был рассчитан на три года. Сергей успешно преодолевал все видимые и незримые рифы, уверенно переходил из класса в класс и в июле 1870 года благополучно сдал выпускные экзамены. Еще раньше, 27 июня, он за успехи в учебе и примерное поведение был произведен в портупей-юнкеры. Теперь же плечи Мосина украсили эполеты подпоручика, первого офицерского чина.
21 июля новоиспеченный артиллерист получил назначение во 2-ю резервную конно-артиллерийскую бригаду и через десять дней отбыл к месту службы в Царское Село, туда, где когда-то квартировал лейб-гвардии гусарский полк Ивана Игнатьевича.
Во всех аттестациях Сергея Мосина отмечалось его «похвальное поведение», он никогда не нарушал дисциплину, не был уличен в принадлежности к какому-нибудь кружку. А ведь всякого рода кружки в кадетских корпусах и военных училищах существовали. Они возникали как просветительные и их участников объединяло стремление познакомиться с революционно-демократической литературой, в которой мыслящие офицеры пытались найти ответы на волновавшие их вопросы. Было такое объединение кадетов и в Воронежском корпусе. Д. А. Милютин, военный деятель прогрессивных взглядов, тем не менее считал, что распространение «заразы либерализма служило очевидным доказательством распущенности и ложного направления воспитания» будущих офицеров..
Крупную роль играл кружок, действовавший в Михайловском артиллерийском училище и Артиллерийской академии. Жандармское отделение сообщало о связях слушателей училища и академии с революционными кружками и участии их в противоправительственной пропаганде. Однажды Милютину был направлен список из 13 человек, арестованных за тайную пропаганду. Министр, просмотрев этот список, написал:
«…девять воспитанников Михайловского артиллерийского училища, замеченные в деле о противоправительственной пропаганде в народе, принадлежат к выпускникам 1869, 1870, 1871… годов. Можно предположить, что только в последнее время (с 1869 г.) началось какое-нибудь тайное, зловредное влияние на юнкеров Артиллерийского училища».
Мосин закончил училище в 1870 году, но он не был членом какого-либо кружка. Он, глубоко сочувствуя русскому народу, ограничивался либеральными разговорами с приятелями в тесном кругу, а, кроме того, был чрезвычайно увлечен науками. Мосин считал, что его главная цель — стать толковым офицером, настоящим защитником Отечества.
С такими благими намерениями прибыл Сергей Иванович к месту своей военной службы и ретиво взялся за дело.
Его назначили командиром полубатареи. Сергей все время отдавал обучению солдат, при этом руководствовался мнением, высказанным Н. Г. Чернышевским на страницах «Военного сборника»:
«Русский солдат есть сын русского крестьянина, в нем много сметки, врожденной логики, ему расскажи языком, чтобы он разложил умом, и тогда он вовек ничего не забудет… Поэтому надо, чтобы начальники считали солдат себе подобными существами, мыслящими и чувствующими…»
Не удивительно, что расчеты, которыми командовал Сергей Иванович, были самыми слаженными в бригаде, показывали отменно быструю и точную стрельбу. Но, уважая солдат, Мосин никогда не опускался до панибратства, всегда строго выдерживал дистанцию, отделяющую командира от подчиненного.
Поначалу Сергей Иванович с охотой посещал офицерское собрание, быстро сумел завоевать расположение товарищей сдержанным компанейством, хорошим, ровным настроением. Но однообразие развлечений приелось гораздо быстрей, чем Мосин мог предположить. Балы, карты и застолья сменялись в разной последовательности, и только. А Мосина постоянно тянуло к книгам, к уединенной работе. Стали появляться мысли о необходимости продолжить военное образование в академии. Уже на исходе первого года службы Сергей Иванович стал готовиться к вступительным экзаменам.
По истечении двух лет отмеченной успехами строевой службы, Мосин ходатайствовал перед командованием о разрешении на сдачу испытаний в Михайловскую артиллерийскую академию, таковое получил, за счет отличной подготовки набрал высокий средний балл на экзаменах и был зачислен на первый курс технического факультета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54