На углу Петровки дом Бочкова знаете?Иван кивнул головой.— Там на первом этаже кафе. Место дрянное, грязное. Но вы сядете, спросите у полового чего-нибудь, а когда он подаст, скажите: «Хочу на лошадке покататься». Он вас проводит в игорную комнату. Там механические бега. Играйте, пейте шампанское и помните, что вы с Петроградской, налетчик, Студент. Как вас зовут?— Олег Свидерский. Бывший студент Межевого института.— И помните — в Питере вы взяли ломбард, людей убили. Вы налетчик нового типа. Холодный, расчетливый, интеллигентный.Данилов отвернулся, а когда повернулся вновь — на Бахтина глядел уже совсем другой человек: холодный, нагловатый, уверенный в себе.— Вот это другое дело. Теперь, — Бахтин достал саквояж, расстегнул, положил на стол две толстые пачки денег, золотые украшения.— Берите деньги, надевайте украшения и с богом. Помните, Иван Александрович, там будут наши люди, если что — они помогут.В кафе было накурено и холодно. На небольшой эстраде в углу играл на пианино тапер. Звук пианино был неестественно чужим в слоистом от дыма воздухе и гуле голосов.Почти все столики были заняты, люди сидели прямо в пальто и шинелях, спорили, размахивали руками.Данилов увидел столик в углу у окна и пропустил вперед Нину:— Прошу.Они уселись.Пробегавший мимо официант в черном фраке, натянутом поверх ватной куртки, сразу же увидел дорогое пальто на молодом человеке и котиковую шубку на красивой молодой даме. И руку с массивным золотым перстнем увидел, лежавшую на грязной скатерти барски небрежно.Официант на ходу затормозил, развернулся и к столику:— Чего господам угодно?— А что есть?— Извините-с, время такое, могу-с подать кофе желудевый-с, пирожные на сахарине-с.— Ликер?— Время такое, господин.— Послушайте, милейший, — Данилов достал толстую пачку кредиток, сунул ассигнацию в карман фрака, — а на лошадках у вас покататься можно?Официант осклабился, оглянулся воровато:— Отчего же-с. Таким господам… Прошу-с за мной.Они прошли мимо стойки со скучающим буфетчиком, вошли в узкую дверь и очутились на лестничной клетке.— Прошу-с.Из темноты выросла здоровая мужская фигура.— На лошадок-с, — тихо сказал официант.— Валяй.Они поднялись по ступенькам, остановились возле закрытой двери. Официант постучал. Дверь раскрылась, оттуда полился свет, раздались людские голоса, переборы гитары. Здесь был даже швейцар в ливрее.Пальто и шубу принял бережно, словно они из стекла.— Прошу-с, господа.Одна из комнат — буфетная. Да, здесь не знают о нужде и голоде. В свете свечей переливаются разноцветные бутылки, лежат в вазах фрукты, шоколад, бутерброды.— Ты выпьешь шампанского, дорогая? — спросил Данилов.— Немного.А буфетчик в черном фраке, белоснежной манишке, с бабочкой уже хлопнул пробкой.Заискрилось, запенилось в бокалах вино.К стойке подошел человек в щегольском пиджаке, с жемчужной булавкой в галстуке.— Папиросы есть?— Асмоловские.— Дай, любезный, пару пачек.Мельком посмотрел на него Данилов и узнал: видел этого человека в коридорах ЧК. И сразу ему стало спокойно:— Мне тоже пачку.Буфетчик протянул Данилову коробку:— На лошадок-с не желаете взглянуть?
В соседней комнате, огромной, без мебели, толпился народ. Кого здесь только не было: завсегдатаи скачек в модных, не потерявших лоска костюмах, дельцы, напуганные временем, шустрые карманники с Сенного рынка, спокойные налетчики.Были здесь двое из банды Собана. Пришли рискнуть да погулять малость.Данилов протолкнулся к огромному столу. Вот оно «пти шво» — механические бега.Крупье с истасканно-наглым лицом, с пробором, делящим редкие прилизанные волосы на две части, выкрикнул:— Ставок больше нет! — нажал рычаг, и побежали четыре лошадки вдоль стола. Круг, еще, финиш.— Первым пришел рысак под номером три. Получите ваш выигрыш, господин. — Крупье лопаткой подвинул груду денег к человеку в сером костюме.— Позвольте, — Данилов протолкнулся к столу, бросил пачку денег. — На все.— Ваш номер, сударь? Сколько ударов будете делать?— Двойка. Играю дважды.— Делайте ставки, господа, банк богатый.Посыпались на стол деньги.— Третий.— Третий.— Второй.— Двойка.— Игра сделана, ставок больше нет.Крупье вновь пустил лошадок.Круг. Еще один. На последнем вырвалась вперед черная лошадка с единицей, написанной на крупе.— Выиграло заведение, — крупье сгреб ставки в ящик. — Желаете еще? — он посмотрел на Данилова, улыбаясь нагловато-вежливо.Данилов стянул с пальца перстень.— Примете?Из-за спины крупье возник человек, стремительно глянул на перстень, что-то шепнул крупье.— Примем.Крупье положил перстень рядом с пачкой денег.А люди делали ставки, кидали деньги, дышали тяжело и азартно.— Ваш номер, не спите, юноша! — усмехнулся крупье.— Двойка.— Вы фаталист. Ставок больше нет.Лошади побежали, а серая с двойкой, так приглянувшаяся Данилову, словно услышав и поняв его, бойко взяла с места. И первой прибежала к финишу. Крупье лопаточкой подвинул Ивану перстень и кучу денег.— Больше не будете играть?— Нет.— Заведение желает вам приятно провести время.Никогда Данилов за свои восемнадцать не держал в руках столько денег.Да что там не держал. Не видел просто. Он и вынес их в буфетную комом.— Олежка! — воскликнула Нина. — Золотце! Как я рада.Данилов бросил деньги на стол, начал складывать.К Нине подошел вертлявый черный парень в коричневой пиджачной паре:— Так как же, барышня, не желаете испытать…Данилов взял его за лацканы:— Жить не надоело?— Пусти! — рванулся вертлявый, но рука, державшая его, была не по годам сильной, затрещал пиджак.Подскочил буфетчик:— У нас так не принято, господин. У нас тихо все должно быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24