Кстати, кажется, тогда же вы были в Москве?— У вас прекрасная память. Был. Как говорят русские, «стоял постоем» в гостинице «Националь».— Что ж, вам повезло. Скоро вы будете рассказывать знакомым о том, что когда-то был такой город.— Я не понимаю вас.— Приедем — поймете.На самой окраине города, у здания, построенного в стиле охотничьего домика, машина остановилась.Группенфюрер и Зикс вошли в дом. В кабинете Бах-Залевски расстегнул китель, подошел к сейфу, набрал цифровой код.— Вчера мне привезли из Берлина план операции «Тайфун». Провести ее поручено вам. Идите сюда, Франц.Они удобно расположились в креслах у стола. Группенфюрер закурил.— Вы удивились, Франц, когда я сказал о столице большевиков. С сегодняшнего дня группа армий «Центр» начинает наступление на Москву. Москва — конец войны. Как только столица большевиков падет, их многонациональное государство рассыплется, как карточный домик. На Москву наступает семьдесят пять дивизий, из них четырнадцать танковых и восемь моторизованных. С воздуха их будут прикрывать легионы «Кондор», «Вевер», 28-я и 55-я эскадры. Тысяча самолетов. Тысяча, Франц! Такого ударного кулака не знала ни одна война. Дни большевиков сочтены. Но это дело армии. Кстати, знайте, что ни один солдат вермахта в Москву не войдет.— То есть, — Зикс снял очки, — как так?— Туда войдут части СС. В течение недели мы должны будем вывезти из Москвы все архивы и ценности, к чертовой матери выгнать население, арестовать и расстрелять энкеведистов, партийных функционеров, интеллигентов. А потом взорвать шлюзы и затопить Москву. Такого города больше не будет. Будет озеро, где мы будем кататься на яхте. Но для этого нужно провести колоссальную работу. Читайте документы.Через два часа штурмбанфюрер фон Зикс вызвал к себе подполковника фон Мантейфеля. Подполковник был уже стар, когда-то, еще при кайзере, он руководил немецкой разведкой в России. Потом о нем вспомнило ведомство Гиммлера. Фон Мантейфель спас от превратностей немецкой революции архивы своего отдела. Конечно, многих разыскать не удалось, но и среди этого старья нашлись стоящие люди. Как только началась война, Мантейфелю присвоили звание подполковника, и теперь он работал в группе Зикса.— Пора активизировать ваших людей, господин фон Мантейфель. — Зикс встал, прошелся по кабинету. — Пора! Наша задача: внести дезорганизацию в тыловую Москву. Паника, грабежи, слухи, сплетни, анекдоты, срыв эвакуации заводов, хищения ценностей культуры. Это не столько военный, сколько психологический эффект.— Я понял вас. У меня есть подходящий человек. Он надежно законспирирован, имеет обширные связи среди уголовников.— Ну что ж, пожалуй, подойдет. Тем более что уголовниками занимается милиция. А милиция, полиция — все одно и то же.— Если считать этот разговор приказом, то я немедленно посылаю к нему связного.— Кого?— Унтерштурмфюрера Алекса Прилуцкого.— Пригласите его ко мне.Утром на стол группенфюрера лег рапорт. «Группенфюреру СС и генералу полиции Эриху фон дем Бах-Залевски.Штурмбанфюрер Зикс почтительно докладывает.Вчера в 23.00, во исполнение операции «Тайфун», в Москву на связь с агентом Отец отбыл унтерштурмфюрер Алекс Прилуцкий. Прилуцкий снабжен деньгами и получил необходимые инструкции.Штурмбанфюрер СС и доктор фон Зикс». Москва. Июль Начальник МУРа смотрел в окно. На противоположной стороне улицы у киоска с газированной водой стояла очередь, человек семь. Начальник на секунду представил, как пенная струя бьет в стакан, как пузырится в нем холодная, жгучая от газа вода.Голова продолжала болеть. Повышенное давление напоминало о себе болью в затылке.Два месяца назад он бросил курить. Как только появились первые боли, вынул из ящика стола коробку «Казбека», хотел бросить в урну, но передумал. Вызвал к себе молодого сотрудника Игоря Муравьева и отдал папиросы ему.— Так как же быть с Костровым? — прорвался сквозь головную боль голос начальника отделения Данилова.— Погоди, Иван Александрович. У тебя есть что курить?— «Казбек».— Давай его сюда.— Но вы же…— Мало ли что, время, видишь, какое.Начальник жадно затянулся. И сразу стало легче, даже показалось, что боль утихла.— Вот так, — он тяжело опустился в кресло. — Не верь врачам, Иван Александрович. Курнул — и легче стало. Ты мне оставь пяток.— Да вы все возьмите. У меня в кабинете есть еще.— Соблазн велик, возьму. Так ты спрашиваешь, как быть с Костровым?— Случай уж больно необычный.— Нет, Данилов, в этом нет ничего необычного. Он сам-то где?— У дежурного сидит.— Проверить его показания надо. А вдруг врет?— Да я его знаю, Мишка врать не станет.— А ты все ж проверь. Сколько у тебя в группе народу осталось?— Трое.— Значит, Полесов, Шарапов и Муравьев.— Точно.— Считай, что остался ты один.— То есть как? — Данилов встал, шагнул к столу. — Как один, товарищ начальник? Моя группа больше всех потеряла людей. Восемь человек на фронт забрали. Я сам…— Ты погоди, Иван Александрович, не торопись. На! — начальник протянул три одинаковых листа бумаги.Данилов, недовольно посапывая, достал из кармана очки. «Начальнику Московского уголовного розыска. От помощника оперуполномоченного Муравьева Игоря Сергеевича. Рапорт. Прошу вас разрешить мне пойти в ряды действующей армии. Я комсомолец, и место мое на фронте. Хочу беспощадно громить фашистскую нечисть, мстить за нашу поруганную землю. И. Муравьев».
— Понял, Данилов, в чем дело? Ты два других можешь и не читать. Шарапов и Полесов тоже просятся. Ты им скажи, Данилов, я сам на фронт хочу, и ты тоже хочешь. Все хотят. Вон мне Дерковский какой концерт устроил — в батальон московской милиции его отпусти.
1 2 3 4 5 6 7