Поехал на встречу с читателями… Не помню, в Саратов, кажется. И там увидел — глазам не поверил.— Действительно сокровище, — согласилась Наташа. — И вся коллекция — просто чудо! Но самое удивительное в другом, Людмила Ильинична.— Интересно…— Разные мастера, разные манеры, даже эпохи — и то разные, а собрание картин смотрится как единое целое. — Наташа не льстила: коллекция была на редкость хороша.— Верно, — кивнула Людмила Ильинична. — Муж очень чувствовал живопись. Ах, Наташенька!.. Вообще не вероятного таланта был человек, что говорить! Сейчас перевелись такие писатели… И дом был шумный, открытый — вечно гости… Не то, что теперь. — Пожилая дама горько вздохнула. — Одинокая старуха в прекрасных стенах.— Неправда! Вы не старуха! — горячо возразила Наташа.— А кто же? — Хозяйка квартиры испытующе взглянула на собеседницу.— Очаровательная женщина! — заявила Наташа с неподдельной искренностью.— Ну, если не лукавить, я тоже так думаю, — сказала Людмила Ильинична. — По крайней мере, мне есть с кем себя сравнивать, — она кивнула на пышногрудых фламандских дев, смотревших с картины. — Я моложе их — лет на триста.— Да, и стиль у вас гораздо элегантнее, — добавила Наташа.Обе рассмеялись. Они нравились друг другу.— А если бы вы увидели меня при полном параде!.. — старшая из дам многозначительно замолкла.— Вы всегда при полном параде, Людмила Ильинична, — заверила ее Наташа.— Нет. Погодите, я вам кое-что покажу… — Она поднялась из-за стола.…Людмила Ильинична принесла шкатулку, открыла и высыпала на стол драгоценности. В солнечном свете они переливались желтыми, изумрудными и голубоватыми искрами.— Господи, какая красота… — тихо произнесла Наташа после паузы, любуясь восхитительными украшениями и даже забыв на несколько мгновений об их баснословной стоимости.— А большинство говорит: богатство, — усмехнулась Людмила Ильинична.Наташа вдруг прислушалась, вскинула голову, с трудом оторвав взгляд от сверкающих сокровищ.— По-моему, вошел кто-то, — сказала она, тревожно.— Побойтесь Бога, Наташенька. Я после вашего прихода на все замки закрылась… Вот это ожерелье, — Людмила Ильинична взяла его в руки, — принадлежало матери моего мужа…— Не двигаться, суки, — негромко и страшно приказал появившийся в дверях человек в маске и с пистолетом в руках.Он сделал два шага к столу, но тут Людмила Ильинична в ужасе закричала:— А-а-а-а!Рванувшись вперед, человек в маске хлестнул ее по лицу. Людмила Ильинична осела и завалилась на бок. Наташа кинулась к бандиту, вцепилась в него, затрясла:— Скотина! Негодяй!..Бандит оторвал ее от себя, откинул в угол.— Молчи! Крови не хочу. Но будешь орать — замочу и тебя, и бабку!Он рывком поставил ее на ноги, ухватил за плечо и, ткнув дуло пистолета ей в позвоночник, повел к ванной комнате.В дверях Наташа сделала последнюю попытку вырваться. Резко развернувшись, она толкнула бандита так, что с его головы соскочила спортивная шапочка. Сама девушка кинулась в сторону. Но налетчик успел ее перехватить, затолкал в ванную и повернул задвижку. Надел шапочку обратно, сунул пистолет за ремень и вернулся в гостиную.Людмила Ильинична неподвижно лежала на полу. Бандит собрал со стола драгоценности и пересыпал их в небольшой мешочек.Потом он достал фотографии и, сверившись по ним, шагнул к одной из картин.Людмила Ильинична приподняла голову, открыла глаза и застонала. Бандит обернулся и хлестнул ее по лицу еще раз. Она потеряла сознание. Бандит ловко вырезал полотна из рам.
В дежурной части отделения милиции, как всегда, трезвонили телефоны.Начальник отделения подполковник Беляков листал журнал происшествий, взятый у дежурного, и делился впечатлениями со своим заместителем — Сергеем Никольским.— Опять у Дома журналистов мордобой. Во дают, писаки! Закрыть бы их ресторан…— Какие писаки? — возразил Никольский. — Им сейчас не до ресторана — на хлеб не хватает. Посмотрите протокол: акционерное общество дралось с банком.— Серьезная публика. Стрельбы не было? — осведомился Беляков.— Что вы, товарищ подполковник! — встрял в разговор Митрофанов. — Тихо дрались, культурно. Стенка на стенку.— Не остри, — осадил его подполковник. — Тихо — и слава Богу. В первый раз, что ли? Место-то это поганое.— Там бы временный пост организовать, — предложил Никольский.— Откуда я тебе людей возьму?! — ненатурально вспылил начальник. — Одного не поставишь, а двоих — оголим остальную территорию.— Значит, пусть дерутся? — съязвил Никольский.— Не доставай меня, Сергей. Картина благополучная в целом. Чего ты суетишься?— Товарищ подполковник, — вдруг доложил Митрофанов, опустив трубку после очередного звонка. — Вооруженное ограбление!— Где?! — И начальник, и его заместитель разом вскочили на ноги.— Под боком. Вдову классика обчистили, — быстро пояснил Митрофанов.Беляков посмотрел на него, потом на Никольского и сказал сокрушенно:— Сам сглазил.
Картин больше не было. Золотые рамы тускло смотрели темными дырами.Людмила Ильинична лежала на обширном кожаном диване, Наташа сидела у нее в ногах. Рядом стояли Беляков и Никольский.— Наташенька держалась очень достойно, а я струсила, — говорила Людмила Ильинична, прикладывая к разбитому лицу мокрое полотенце.— Как чувствуете себя? — осведомился Беляков.— Спасибо, теперь лучше.— Я тоже струсила, — улыбнулась Наташа Сергею. — Неожиданная встреча у нас с вами получилась, правда? И, к сожалению, нельзя сказать, что приятная.Никольский улыбнулся в ответ. Несмотря на обстоятельства встречи, он был не просто рад ей — он был почти счастлив. Сергей не забыл тех взглядов, которыми они обменивались с Наташей тогда, перед той презентацией и после нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98