Ни одно из зданий не мозолило глаза, не портило вида. Здесь было единственное место на нашей планете, где сошлись вместе два чуда природы: Большой Барьерный риф и влажный тропический лес Дейнтри. Курорт-заповедник «Кокосовый пляж» предлагал знакомство с тем и с другим при максимальном комфорте.
Здесь не было слышно никаких звуков, кроме тех, что издавали птицы или животные. В домиках для гостей – ни телефонов, ни телевизоров. Никаких газет. Даже обслуживающий персонал выполнял свой обязанности тихо и ненавязчиво. Мир и тишина… сущий рай для Аннабель.
Несколько недель после смерти Барри Вулфа прошли в лихорадке и были полны стрессов. Слава Богу, все это теперь позади – ее поспешный приезд, чтобы заменить Изабель в мотеле в ту роковую ночь, напряжение всех душевных сил во время дачи официальных показаний полиции, бесконечные домогательства прессы. Аннабель чувствовала, что более чем заслужила свое теперешнее бегство от изматывающей необходимости постоянно играть роль. Иззи наверняка уже ничто не угрожает. Они обе могут расслабиться. Если бы фотография ее сестры и Барри Вулфа у входа в гостиничный номер могла опровергнуть рассказ Аннабель, она всплыла бы, пока новость еще не остыла. Или еще раньше была бы использована для шантажа. Теперь опасность миновала. Нил Мейсон никогда не узнает, что его жена подумывала изменить ему. Барри Вулф мертв и похоронен.
Аннабель невесело подумала о том, что не желала ему физической смерти, и в то же время не могла сожалеть о его кончине. Мир без него стал чище. И с каждым днем продолжал становиться чище в Сиднее, где темные дела освещались в прессе теперь уже без ее участия.
Возможно, она проявила излишнюю щепетильность, отказавшись опубликовать свою статью. Редактор убеждал ее чуть ли не с пеной у рта. Она так много работала, чтобы доказать продажность Барри Вулфа, и, наверное, было непрофессионально оставить дело, не доведя его до конца, но, когда наутро после его смерти пришлось решать вопрос о публикации, ей показалось, что добивать поверженного было бы грубо, бесчеловечно, не нужно.
Человек умер. Она сама и ее сестра оказались причастны к этому событию. А это неприятно. К тому же не было бы никакого морального удовлетворения в публичном сокрушении карьеры Барри Вулфа, раз эта карьера умерла вместе с ним.
Определенно это была бы ненужная жестокость.
Она не нуждается в подобной профессиональной саморекламе. Ей хотелось докопаться до правды только для того, чтобы положить конец коррупции. Что и произошло.
Хотя Аннабель не опубликовала разоблачительную статью, о ней пришлось упомянуть, когда пресса начала добиваться причин ее, по-видимому, тайной встречи с Барри Вулфом. Это упоминание само по себе плюс некоторые подробности ее изысканий вызвали достаточно много вопросов, чтобы началось расследование.
По иронии судьбы смерть министра подставила под удар его сообщников. Лишившись его мощной защиты, они выбивались из сил, пытаясь оправдать свои действия перед новым министром, который весьма недвусмысленно призвал их к ответу. Но Аннабель уже не было нужды думать об этом. Желанный результат достигнут. Можно дышать восхитительно свежим воздухом и просто радоваться жизни.
В сумерках краски моря потускнели. Пора идти обедать в Длинный дом, расположенный неподалеку от пляжа. Хотя дорожки были хорошо освещены, ей все же хотелось успеть до наступления темноты, чтобы полюбоваться окружающим лесом в мягком вечернем освещении.
Ее домик был расположен высоко на крутом холме и спереди подперт сваями. Вчера, когда она приехала, носильщик заметил, что домик очень уединенный, и спросил, не беспокоит ли это ее. Аннабель улыбнулась, вспомнив об этом, заперла за собой дверь и двинулась вниз по ступенькам, ведущим от порога. Она как раз мечтала об уединении.
Дорожка от ее домика огибала следующий домик, находившийся на расстоянии семи или восьми метров ниже по склону. Вчера здесь никого не было. Когда она проходила мимо, дверь домика отворилась. Интересно: новые постояльцы или кто-то из служащих?
Человек, появившийся на пороге, мгновенно разрушил ее беззаботное настроение. Она узнала его сразу же и даже пошатнулась, потрясенная. Ноги у нее словно приросли к земле. Улыбка застыла на губах. Разум отказывался признать реальность его присутствия здесь.
– Добрый вечер, – сказал он с небрежной любезностью случайного соседа, сразу обретя вещественность и убив всякую надежду на то, что это всего лишь мираж.
Дэниел Вулф!
Брат Барри Вулфа!
В соседнем домике!
Аннабель не могла поверить, что это случайное совпадение. По спине у нее пробежала дрожь, когда она вспомнила, как он сидел в той комнате, в мотеле, пока полицейские записывали ее показания, и слушал ее рассказ о том, как и когда умер его брат и какие она приняла меры. Он тогда не произнес ни слова, но так сосредоточенно сверлил ее взглядом, что Аннабель невольно оглядывалась на него со странным ощущением, будто она – обвиняемая на скамье подсудимых.
Пылавшая в ее груди жажда высшей справедливости вспыхнула ярким пламенем, заставляя бросить ему вызов, отчего между ними протянулась невидимая нить высокого напряжения. Меня тебе не достать, друг мой, говорил ее взгляд, решительно отвергая все неприятности, что он мог бы ей причинить. Твой брат не смог, и ты не сможешь.
Тогда он ничего не сделал.
Она ему не позволила.
А теперь?
– Добрый вечер, – отозвалась она, пытаясь как-то выстроить защиту, занять спокойно-отстраненную позицию.
Его губы скривились в усмешке:
– Нас с вами уже познакомили.
Собравшись с силами, она ответила иронически:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43