Отличный цвет, совсем не видно пятен.
В самом деле, зеленовато-голубая плитка на полу выглядела безупречно чистой.
– Впрочем, пятен и не должно быть, – поспешно добавил Лео. – Каждую неделю ко мне приходит уборщица.
Уборщица! Разумеется, Лео может себе позволить нанять служанку. Он столько денег вложил в дом, что еще пара сотен долларов погоды не делает.
– Она, кажется, трудится на совесть, – пробормотала Тери, отчаянно борясь с тошнотворным чувством собственной неполноценности.
Лео вовсе не старается ее унизить, убеждала она себя. Не тычет ей в нос своими деньгами. Он воспринимает богатство как что-то само собой разумеющееся.
Пройдя через просторный холл, Лео и Тери остановились перед широкой лестницей, ведущей на второй этаж. Через стеклянные двери и огромные окна холл заливал теплый солнечный свет; не будь солнца, блестящие лакированные перила черного дерева, винно-красный ковер на ступенях и матово-серые обои, пожалуй, выглядели бы мрачновато.
– Прежний мой дом был весь в кремовых и пастельных тонах, – с красноречивой гримасой признался Лео. – Кошмарное место! Ботинки приходилось снимать у порога, чтобы не запачкать ковер. Здесь у меня таких проблем нет.
– Неплохо придумано, – осторожно заметила Тери.
Казалось, Лео не уверен в себе и ждет ее одобрения, хотя Тери не могла взять в толк почему. От такой плитки на полу не отказалась бы ни одна разумная хозяйка, просто у большинства нет на это средств.
– Обрати внимание, что на обоях ни единого пятнышка! – бодро, но чуть поспешнее, чем нужно, добавил Лео.
– Шикарные обои! – вырвалось у Тери.
Сообразив, что сказала, она испугалась. Похвала была искренней – но как воспримет ее Лео?
– Главное, что они виниловые и легко моются, – возразил он.
Тери вздохнула с облегчением. По всей видимости, куда больше красоты его волнует практичность. И все же необходимо выяснить, много ли значат для него шикарные, стильные вещи.
– Ты сам выбирал обои?
– Нет. Купил вместе с домом. Хотя не спорю, именно обои помогли мне принять решение. И плитка, и все остальное. В этом доме незачем ходить на цыпочках и следить за каждым своим шагом. Даже ковер не из тех, на которых заметны винные пятна.
«У каждого свои представления о комфорте», вспомнились Тери слова Лео. Так вот что значит для него этот дом! Уютная берлога – не больше и не меньше. Все его слова ясно показывают, как опротивела ему жизнь в «кремово-пастельном» доме рядом с женой, не умевшей думать о его комфорте.
Эта мысль наполнила Тери невероятным чувством облегчения. Она тоже терпеть не могла дома-музеи, где приходится передвигаться на цыпочках, в вечном страхе что-нибудь запачкать или разбить.
– Так тебе здесь нравится? – тревожно спросил он.
– Здесь чудесно! – ответила она совершенно искренне.
Он улыбнулся, не скрывая радости и облегчения.
– В гостиной паркет и такие же обои, – сообщил он, распахивая дверь.
Войдя, Тери мгновенно заметила, что большая часть стены между гостиной и столовой снесена – широкое пустое пространство создавало ощущение свободы и простора. Камин у дальней стены, должно быть, согревал в холодную зиму весь первый этаж. Отец Тери обожал камины и, строя дома на заказ, вечно уговаривал клиентов включить в план дома открытый очаг. Однако большинство домовладельцев предпочитали электрическое отопление: от дров и углей, говорили они, одна грязь и беспорядок. Но Лео, как видно, не возражал против беспорядка: уют для него был важнее.
Еще Тери заметила, что он – возможно, из тех же практических соображений – обожает черную кожу: ею обтянуты и спинки стульев в столовой, и широкий диван, и два кресла, и уютная кушетка. Оглянувшись, она увидела напротив дивана огромный телевизор: размер экрана был, должно быть, раза в четыре больше, чем у нее.
Тери изумленно покачала головой.
– Как, наверное, здорово смотреть на таком экране футбол!
– Ты любишь футбол?
При этом резком вопросе она вздрогнула. Что, если Лео смотрит лишь высокоинтеллектуальные передачи? Ей снова подумалось, как мало знают они друг о друге. Но притворяться нет смысла. Чем скорее они узнают больше друг о друге, тем лучше. Сделав глубокий вдох, она повернулась к нему лицом.
– Не только футбол. Еще хоккей, баскетбол, теннис и крикет. Боюсь, у меня в семье ничего другого не смотрели. Мой отец и оба брата – настоящие фанаты спорта; я выросла в этом мире… – Она пожала плечами. – И потом, мне это просто нравится.
Лицо его расплылось в счастливой улыбке.
– Отлично! Оказывается, у нас одинаковые вкусы!
Он сжал ее руку, переплетя ее пальцы со своими, и по руке Тери, от пальцев до плеча, словно пробежал электрический разряд.
– Тери, – теперь в голосе его звучала безоговорочная уверенность, – вот увидишь, нам будет хорошо вместе!
От этих слов кровь ее словно быстрее побежала по жилам.
– А теперь, – заговорил он, лукаво блеснув глазами, – пойдем, я покажу тебе свой стол. Я увидел его в витрине мебельного магазина и понял, чего мне не хватало в жизни. Эта вещь разбудила во мне зверя.
– Ой, пантеры! – в восторге ахнула она.
Под прозрачной крышкой обеденного стола, поддерживаемой двумя белыми «скалами», Тери увидела черных пантер: одна карабкалась на «скалу», другая вылизывала спинку детенышу.
– Лео, какая прелесть! Просто чудо!
– Ага, – широко улыбаясь, протянул он. – Теперь я не представляю, как мог без них жить. – Он постучал костяшками пальцев по столу. – Стекло небьющееся. И царапин на нем не остается. Достаточно протереть тряпкой – и стол снова как новенький!
Стол и восемь стульев стояли на ковре, в абстрактном рисунке которого причудливо смешались винно-красные, розовые и серые тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40