— Что ж, испытанный способ перевести разговор на другую тему.
Кейт нахмурилась, потом отрицательно покачала головой.
— Ты не понял. Она на самом деле слушает тебя. Я вижу, когда человек слушает по-настоящему, а когда с самым заинтересованным видом пропускает твои слова мимо ушей, кивая невпопад. Как это делает мама. — В голосе Кейт появились горькие нотки. — Смотрит на тебя и думает о чем-то своем.
Адам нахмурился.
— У тебя проблемы с мамой?
— Да нет… — равнодушно отмахнулась Кейт, и Адам насторожился еще сильнее. Проблемы были, и главная, похоже, состояла в том, что дочь совершенно не уважает свою мать.
Адам напомнил себе, что уважение не дается свыше, его надо заслужить. Кроме того, проблема отцов и детей существовала и будет существовать всегда. Но так легко рассуждать, когда это не касается твоей дочери.
С пассажирского места раздался смешок.
— Знаешь, говорить с мамой все равно что с какаду из одного рекламного ролика.
— Какого ролика?
— Да, я забыла, — со вздохом ответила Кейт, — ты же почти не смотришь телевизор. Звонит одной женщине подружка, которая всегда грузит ее своими проблемами, и эта женщина, естественно, не хочет с ней разговаривать. Она кладет трубку рядом со своим попугаем, который сидит на жердочке и периодически каркает в трубку: «Понимаю… Понимаю… Понимаю, дорогая…» Вот и мама как этот какаду.
Голос какаду в исполнении Кейт очень походил на голос его бывшей жены, и Адам забеспокоился всерьез. Он должен поговорить с Сарой, обратить ее внимание на то, что у нее проблемы с дочерью.
— Между прочим, это реклама шоколада. Пока какаду разговаривает с надоедливой подружкой, женщина уплетает шоколад. Классно, правда? Зачем грузить себя чужими проблемами, если они тебя совсем не волнуют?
— Ничего классного.
Интересно, сколько еще неприятных открытий его поджидает? Он, конечно, знает, что Сара из кожи вон лезет, помогая новому супругу в его политической карьере, но чтобы совсем забросить родную дочь… Ясно, что Кейт давно перестала быть для нее на первом месте. А для него самого?
Интересно, как много услышала Розали Джеймс, слушая его дочь? Его уважение к ней, как к личности, еще больше возросло, стоило ему подумать, что надо обладать определенным мужеством, а главное, быть неравнодушной, чтобы осмелиться высказать ему в лицо весьма нелицеприятные вещи.
Кейт бросила на него проницательный взгляд. Ты пытаешься выведать у меня сведения о ней, да, пап?
— О ком? — Он сам понимал, насколько наигранно его удивление.
— О Розали Джеймс, естественно.
И снова его неприятно поразили цинизм и совершенно недетская проницательность дочери, тем более что в его отношении к этой женщине не было ничего циничного и ему не хотелось разговаривать о ней в таком тоне.
— Или тебя кто-то дожидается в Лондоне? — спросила Кейт. В ее голосе слышались разочарование и отсутствие интереса.
— Нет. В настоящий момент я ни с кем не связан.
На самом деле ничего более или менее серьезного и продолжительного у него не было с тех пор, как он расстался с Сашей, сразу после той премьеры в «Метрополитен-Опера». То же самое случилось с Талией после встречи в Пномпене — невольное сравнение с Розали делало любую женщину неинтересной и нежеланной.
— Зачем ты водил ее к озеру? — продолжила допрос Кейт. И снова недетская оценка ситуации дочерью заставила Адама задуматься. Сколько раз она наблюдала, как он «охмуряет» очередную подружку? И тут Адам испугался по-настоящему — он думает о своей дочери как о зрителе, а не участнике его жизни!
— Розали захотела поговорить со мной наедине. Кстати, о тебе. — Он прекрасно понимал, что это была единственная причина, почему она согласилась сопровождать его на этой прогулке. Ее сопротивление любой его попытке сблизиться было стойким и упорным.
— Обо мне?
— Да. — Адам улыбнулся дочери. — Она сказала, что ты ей очень понравилась.
Лицо девочки вспыхнуло румянцем. Правда, Адам не мог бы с уверенностью сказать — от удовольствия или смущения. Она поспешно отвернулась и стала смотреть в окно. Адам положил руку ей на колено.
— А что она еще говорила?
Адам понял, что сейчас самый подходящий момент, чтобы установить более близкие, более доверительные отношения с дочерью, поэтому заговорил, очень тщательно подбирая слова:
— Она сказала, что ты очень умная и яркая личность. Что я тебя совсем не знаю, принимая многие вещи как само собой разумеющиеся. — Он сделал паузу, давая ей осмыслить услышанное, потом заговорил снова: — Ее слова подсказали мне неплохую идею — давай проведем эти каникулы на Тортоле только вдвоем, ты и я, делая все, что нам заблагорассудится. Как тебе?
Сияющими от восторга глазами Кейт уставилась на Адама.
— Ты серьезно? Ты, я и никого больше?
— Именно. Только ты и я.
— Никаких подружек и коллег по работе? — Она все еще не могла поверить.
— Никого. Час или два в день я буду работать, а все остальное время я — твой, Кэти. Завтра пройдемся в Лондоне по магазинам, купим все, что нужно для отдыха, — одежду, новые игры, книги — и улетим на Тортолу Что скажешь?
— Да-а-а-а! — завопила Кейт, хлопая в ладоши. — Это просто супер, пап! Высший класс!
Он засмеялся, счастливый оттого, что смог сделать счастливой ее.
— Уверен, у нас будут замечательные каникулы.
— Лучшие!
— Но нам действительно нужна парочка новых игр. Мне надоело, что ты вечно обыгрываешь меня в скрэбл.
Кейт улыбнулась и принялась строить планы. Казалось, Розали Джеймс была забыта. Но только не Адамом.
Он начинал думать, что в его жизни может и должна быть только эта женщина. Осталось убедить в этом ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39