Сьюзен полностью разделяла эти чувства, но понимала, что Даника вряд ли с радостью примет какие-либо комментарии с ее стороны. «Интересно, — думала Сьюзен, — что Даника любила больше: самый богатый» трофей» на всю Аделаиду или самого Лейта как человека?» Но и этого она не стала произносить вслух.
Даника вдруг резко встала, выпрямилась и вздернула подбородок с гордым, презрительным видом.
— Я пришла не затем, чтобы выплакаться на вашем плече, миссис Форбс. Теперь, когда время прошло и я разобралась в своих мыслях, все это больше не задевает меня.
— Зачем же вы тогда приехали, мисс Фейрли? — спросила Сьюзен, про себя решив, что Даника вознамерилась свести старые счеты, прежде чем окончательно уйти из жизни Лейта.
— Я приехала из-за Эми, — последовал абсолютно неожиданный ответ. — Я не хочу создавать трудности для нее. Бедной малышке и так пришлось пережить достаточно. Хоть она и не проявляла ко мне благосклонности, я сочувствовала ей. И постаралась бы быть ей хорошей матерью.
Красные пятна, выступившие на щеках Даники, затмили нежный цвет ее румян, но ничуть не умалили ее достоинства в момент, когда она перешла к делу:
— Я не настолько себялюбива, чтобы поставить свою гордость выше ее благополучия. И поэтому передумала. Когда я ставила условия Лейту, то в тот момент не думала об Эми. Ради нее я не стану чинить препятствий вам с Лейтом: можете делать что хотите и когда захотите.
Сьюзен стало стыдно, что она так плохо думала об этой женщине. Под твердой броней, в которую она облачилась сегодня, скрывалось доброе сердце.
— Спасибо вам, мисс Фейрли, — сказала Сьюзен, искренне восхищаясь Даникой: немногие в подобной ситуации проявили бы такое великодушие. Даника криво улыбнулась:
— Я решила тоже позволить себе удовольствие быть благородной и соблюдать правила чести. Не хочу, чтобы вы думали, будто вы одна способны на это, миссис Форбс.
Сьюзен покачала головой.
— Мне кажется, при других обстоятельствах мы с вами могли бы стать очень хорошими друзьями.
— Сомневаюсь. У меня слишком сильная воля, вам было бы неудобно со мной.
Сьюзен была с этим не согласна, но не считала нужным спорить. Она была уверена, что силы воли у нее ровно столько же, сколько у Даники, хотя, выбирая то или иное решение, они, наверно, руководствуются разными ценностями. Это не мешало Сьюзен восхищаться Даникой и уважать ее за мужество.
Даника, очевидно, расценила ее молчание как проявление слабости. Несколько задрав нос, она свысока смерила Сьюзен холодно-оценивающим взглядом:
— Хотела бы я знать, что такого Лейт нашел в вас, чего не было во мне.
Сьюзен хранила молчание. Она не хотела ранить Данику еще больше, а та ведь наверняка ощетинилась бы в ответ на любую реплику, заранее считая ее обидной.
С раздраженным вздохом Даника прошествовала к стеклянным дверям, снова отдернула занавеску и посмотрела за окно.
— Как подумаю, что все это никогда теперь не будет моим… — горькая досада звучала в ее голосе. — Здесь и так красиво, но я превратила бы это поместье в образцовую витрину, такую, чтобы все гости зеленели от зависти. И я была бы идеальной хозяйкой такого имения!
На этот раз Сьюзен вынуждена была ответить:
— Не обижайтесь, Даника. Но, если честно, я не думаю, что для Лейта это очень важно.
Даника отбросила занавеску и резко повернулась. Вся ярость отвергнутой женщины засверкала в ее глазах:
— Так я вам тоже кое-что скажу честно. Это единственное, что дает мне некоторое удовлетворение: если одна самка может чем-нибудь испортить настроение другой, так именно этим. — С глумливым выражением на лице она приблизилась к Сьюзен:
— Как стойкая, несгибаемая ханжа, вы, конечно, не пустите Лейта к себе в постель до самой свадьбы. Так вот, позвольте мне сказать вам, что, когда наступит первая брачная ночь, вы сделаете одно неприятное открытие: он плохой любовник. — Она остановилась перед Сьюзен, глаза ее искрились злобной насмешкой. — И вот тогда, лежа в его постели, брошенная и разочарованная, вы вспомните обо мне.
На этой фразе, которую она, очевидно, считала ударной, Даника закончила свою речь и, оскалив зубы в какой-то пародии на улыбку, прошествовала мимо Сьюзен и вышла из гостиной. Дверь захлопнулась с громким щелчком.
Сьюзен надеялась, что все это несколько утешило Данику, ибо, на ее взгляд, последнее честное предупреждение только лишний раз доказывало, что Даника не та женщина, которая нужна Лейту, и вряд ли когда-нибудь ею стала бы.
Грусть охватила Сьюзен при мысли о том, что последние полтора года могли бы быть совсем другими, прислушайся она к словам Лейта в тот день, на автостоянке. Она не могла винить Лейта за то, что он делал, пытаясь забыть ее. Она ведь и сама так же отчаянно пыталась выбросить его из головы, так же помешалась на своем желании срочно, немедленно завести ребенка, как он — на стремлении найти женщину, с которой можно было бы забыть ее.
Да и Брендан сейчас был бы жив, если бы она тогда оставила его ради Лейта. Данике не пришлось бы дважды пройти через унижение. Так стоит ли придерживаться правил чести? Может быть, простая честность все-таки лучше?
Но даже теперь, зная все, что она знала, Сьюзен понимала в глубине души, что не смогла бы нарушить обет, данный Брендану.
И потом — как же Эми? При другом стечении обстоятельств нашли бы ее или нет?
Кто знает, что к лучшему, что к худшему? В любом случае сделанного не воротишь. Сейчас ее ждет Лейт, ждет, чтобы услышать, что ничто не помешает им быть вместе. Теперь они могут пожениться, когда захотят. Даника больше не стоит у них на пути.
Глава 15
Сьюзен не стала пересказывать Лейту все, что наговорила Даника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47