Вена стремительно менялась, Рингштрассе застраивалась общественными и частными зданиями. Фрейд каждый день видел их, выходя из тесной квартиры в еврейском квартале и перебираясь через канал в новую Вену. Улицы заполняла строительная пыль от зданий, гранитных покрытий дорог, сухого лошадиного навоза. Фрейда окружала грубость и вульгарность. В один жаркий день, 15 августа 1877 года, вид людей показался ему настолько неприятным, что он писал Зильберштейну: «Хотел бы я, чтобы всю эту толпу поразил небесный гром и мир стал бы настолько просторным, чтобы можно было встретить не больше одного человека на три мили».
В плохо освещенных, пропахших газом лабораториях он исследовал нервные клетки спинного мозга рыб и продемонстрировал, что они близки к клеткам нервной системы высших животных. Когда он представлял свою статью, слушатели аплодировали. В июле 1878 года профессор Рокитанский умер, и Фрейд побывал на его похоронах, а потом отправился в Пратер с однокашником, Иосифом Беттельгеймом. Там они встретили гуляющую семью Беттельгейма, но Фрейд к досаде обнаружил, что отец семейства — «неправильный» еврей, потому что тот издевался над горбатой женщиной.
Этим летом для разнообразия он изучал нервы в слюнных железах и планировал провести опыты на собаках. В августе он шутливо рассуждает, в чем же его истинное призвание: в свежевании животных или пытках над людьми — то есть зоология это или медицина.
В число его друзей входил один старший ассистент Брюкке, Эрнст Флейшль фон Марксов, молодой еврей с изысканными манерами и отличными связями, вызывавший восхищение Фрейда. Флейшль знал всех. По выражению Фрейда, не пользовавшегося такими привилегиями, он «часто бывает в самом исключительном обществе». Через Флейшля он познакомился со многими людьми искусства и науки. Он узнал Теодора фон Гомперца, академика, издававшего работы умершего незадолго до того Джона Стюарта Милля, и получил от него книгу на перевод. Это позволило ему заработать немного денег. Кроме того, он одалживал деньги у Флейшля, главного в отделе, и у Иосифа Панета, его подчиненного. Еще одним влиятельным другом, связанным с Брюкке и Флейшлем, стал Йозеф Брейер. Брейер, модный врач с репутацией ученого, был семейным человеком, который познакомил Фрейда с прелестями буржуазного семейного быта. Этот человек был на четырнадцать лет старше Фрейда и стал его самым важным другом в этот период жизни.
Где— то в 1879 году, когда Фрейду было двадцать три, он начал служить в армии, хотя для студента-медика это означало всего лишь пребывание в больнице на дежурстве в течение года. На следующий год он сдал первый и второй выпускные экзамены на степень врача, а в марте 1881 года -последнюю часть и, таким образом, после семи лет обучения стал доктором медицины Зигмундом Фрейдом. Хотя он имел разрешение на практику, но почти ничего не знал о клинической медицине, да и, наверное, ему это было не нужно. Он продолжал работать в лаборатории Брюкке. Это был спокойный и ясно выражающий свои мысли человек, явно готовый работать за гроши, который в конце концов в далеком будущем должен был стать ассистентом, а может, и старшим ученым.
Среди тех, кто был с ним во время получения степени в марте 1881 года, оказались и родители Гизелы Флюс. Та за месяц до того вышла замуж за своего господина Поппера. После скромной истории с этой девушкой, когда Фрейду было шестнадцать лет, в его жизни до брака не было никаких женщин. В 1881 году ему было двадцать пять: здоровый, хорошо сложенный, приятной наружности молодой человек, который, насколько известно, все еще был девственником. Возможно, он оставался таковым до тридцати лет. Это не так уж необычно и сегодня, но довольно странно в случае Фрейда, поскольку психологическая теория, которую он разрабатывал на протяжении почти всей жизни, вращалась вокруг секса. Внутреннее внимание к этому предмету и внешняя сдержанность, возможно, заставили Фрейда придать ему такое значение.
Есть не совсем обоснованные рассказы о том, что у Фрейда были внебрачные связи. Согласно одному из них, он говорил своей пациентке, Марии Бонапарт, что не был девственником, когда женился. Ее дневники, где могло бы быть какое-то упоминание об этом, практически не опубликованы и доступ к ним закрыт. По словам одного американского писателя и аналитика Джона Е. Гедо, покойный Бруно Беттельгейм ему «лично сообщил», что его венский дядя «говорит, что ходил в бордели» с Фрейдом. Рассказы Беттельгейма не всегда достоверны. У него действительно были дядья в Вене, хотя упомянутый выше однокашник Фрейда Иосиф Беттельгейм едва ли был одним из них. Эта история была рассказана на вечеринке, и Гедо не довел исследование до конца «В Вене заниматься легкомысленным сексом было достаточно легко. Один венский писатель, пользовавшийся большим уважением Фрейда и отвечавший ему взаимным уважением, Артур Шницлер, профессионально занимался невротической страстью и ее мрачными последствиями — почти как Фрейд. Но он принимал в исследованиях непосредственное участие. На шесть лет моложе Фрейда, сын врача, врач-самоучка, он еще до двадцати лет начал преследовать продавщиц. Его работы — это то, что мог бы написать Фрейд, имея более свободный нрав.».
Неважно, что Фрейд делал — или не делал, — но в своих работах он считает половое влечение или его последствия унизительными для человека. Карьера — куда более безопасное занятие. По его выражению, можно «сублимировать» половое влечение, направляя его в другое русло. Аутоэротизм — совсем другое дело. «Нужно знать, как это делать правильно», — якобы слышали, что он так отзывался о мастурбации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175