Надзиратель держал шприц для подкожных инъекций. Я хотела сказать ему, чтобы он не глупил, я взрослая женщина, которая делает добрые дела и пишет книги. Каждый раз, когда я открывала рот, я заходилась в кашле, как было тогда, когда я ухаживала за папой. Кашель означал: «Послушай, уважаемый, я руководила приютом для сирот, я основала лигу женщин. Я спасла сотни девушек от продажи в проститутки».
Было важно, чтобы он понял, что я еду выступать на съезде в Берлине с докладом о том, что евреи должны жить вместе с национал-социалистами. Я приказала ему убрать свой морфий, и они прикрыли мое лицо тканью, чтобы сдержать кашель. Я кричала им, что я не та Анна из статей, которые они постоянно публиковали, глупая маленькая фрейлейн, которую они лечили разговорами, и это все равно не помогло. Мы все знали, в чем была их проблема — они были мужчинами. Брейер думал, что все знает. Так же думал и этот наглый друг, с которым я никогда не была знакома, этот Фрейд, который потом писал обо мне так, будто знал меня. Никто из них и близко не подошел к Анне. Она играла с ними в женские игры.
Потом игла вошла в тело с хлопком, и я увидела мелькание голубых перьев над озером.
Я проснулась на рассвете в спальном вагоне с несильной головной болью, которая практически прошла к тому времени, как мы приехали в Берлин.
Глава 31. Исход
Самые разные организации доживали последние дни. «Факел», который перестал издаваться в феврале 1936 года, напоследок еще раз бросил камень в сторону психоанализа. Аналитики, заявил Карл Краус в последнем номере, подстерегают своих жертв у гостиниц на Рингштрассе. Некоторые, добавил он, «среди них самые ничтожные», уже уехали в Америку, «чтобы устроиться там, где есть деньги» — возможно, намек на Виттельса, который уже процветал в Нью-Йорке.
Французская журналистка в том же году ездила в Вену, чтобы написать юмористический рассказ о том, что Фрейд считает себя и свою науку удобной мишенью. Назвавшись мадам Дюбуа и притворившись, что боится собак, сна воспользовалась Полем Федерном в качестве посредника.
Федерн, который принял ее (как она намекнула) только потому, что она утверждала, будто «отвратительно богата», отличался «раввиноподобным носом, какие можно увидеть только на антисемитских карикартурах». Он взял с нее деньги и устроил встречу с Фрейдом, с которым она увиделась в «красивом доме, свежевыкрашенном, с орехово-коричневыми ставнями, сияющими на солнце», — доме, который он снимал на тенистой дороге в Гринцинг, ведущей в «Бельвю» и на Химмельштрассе Федерн тоже был там.
Выглядевший, по утверждению журналистки, скорее на шестьдесят, чем на восемьдесят, Фрейд был в «щегольском сером костюме, как жиголо, но это не выглядело смешным, потому что в том, как он ходил и двигался, было очень много молодой энергии». Его руки тоже были молодыми, «красноватыми и тяжелыми, но без морщин и без этих пятен, которые обычно покрывают руки стариков». Она заметила у него под подбородком «большой комок», который двигался, когда он говорил, и предположила, что это из-за «серьезного заболевания гортани», от которого его чудом спасли с помощью операции. Насколько он пострадал, она не заметила. Она увидела только рот, «полный золота как у старого каннибала, только что побывавшего у американского дантиста».
Настоящая пациентка, возможно, была бы преисполнена благоговения или, по крайней мере, внимания, но мадам Дюбуа откинулась назад и просто развлекалась.
«Почему вы настаиваете, чтобы я лечил вас? — спросил он ее по-английски. — Лечение психоанализом очень долгое. Оно займет не меньше года, а может, больше, и за это время я могу умереть. Тогда что вы будете делать? Убьете себя? У вас никогда не появляется желания покончить с собой? Или появляется?»
С ее точки зрения, он был карикатурой, смешным старым евреем с золотыми зубами, который пользуется людской легковерностью. Возможно, на этом этапе жизни он уже стал карикатурой. Его творческие годы закончились, мир все еще пытался понять его теории, а Вена, которая была его лабораторией, постепенно исчезала.
Когда мадам Дюбуа упомянула, что собаки ей раньше нравились, и согласилась, что под «раньше» имела в виду «до брака», «два пророка обменялись взглядами, полными скромного торжества людей, которые никогда не ошибаются».
— Что я вам говорил? — сказал Фрейд.
— Совершенно верно, герр профессор.
— Это классический случай.
— И я так подумал, герр профессор.
Теперь, когда появилась тема секса, в первом приближении план лечения был составлен. Старик даже согласился ее анализировать.
Фрейд поднялся. Он протянул мне руку, я подала ему конверт. Его жест казался скорее дружеским, чем профессиональным. Но конверт он взял.
К делу не относилось, что ему вполне могли быть нужны деньги: для Марты и Минны, для вдов семьи и старых дев, для издательства (центральный магазин которого в Лейпциге только что был захвачен гестапо), для Анны и на будущее.
Что касается физических страданий Фрейда, почти все рассказчики сходятся на том, что чем меньше подробностей об этом будет знать общественность, тем лучше. Ближе к концу 1936 года, по некоторым сведениям, он мучается со своим ртом и временно теряет терпение выносить эти страдания. К его приемному кабинету примыкала маленькая операционная с зубоврачебным креслом, где его обследовали каждое утро. В одну субботу профессор Пихлер выжигал ему подозрительную язву на щеке под местной анестезией, когда Фрейд воскликнул: «Я больше так не могу». Пихлер завершил операцию. Тот больше не жаловался. Хирург просто отмечает «Пациент сначала не чувствует боли, но к концу говорит, что больше не может вынести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175