Затем все трое вернулись в Нью-Йорк на разных кораблях, и Абрахам обратился к своим адвокатам — похоже, его настроила на это семья. Он написал письмо Фрейду, которое так и не отправил, где спрашивал: «Великий Доктор, вы ученый или шарлатан?».
Впервые об этих осложнениях Фрейд узнал из письма Тадеуша Эймса в сентябре, который как врач врачу объяснил ему, что происходит, и предостерег, что адвокаты Бижура готовы «при достаточной провокации» передать историю в газеты и «совершить нападение на доктора Фринка и психоанализ». Бижур был готов дать жене развод, но хотел, чтобы Фринка исключили из нью-йоркского общества. Если его не исключат, писал Эймс, и история получит огласку, «газеты проклянут всех аналитиков Америки».
В Центральной Европе газеты и обманутые мужья вели себя по-другому. Фрейд написал вежливый, но возмущенный ответ, Обвиняя американское «лицемерие и притворную мораль», и предложил нереалистичный выход: пусть нью-йоркские аналитики поддерживают Фринка в любом случае. Он провел грань между советом паре, которого он не давал, и помощью в том, чтобы признать реальное положение вещей, которую он оказал: «Для меня это была честная и серьезная любовь, противопоставленная расчету. На этом мой интерес заканчивался». Публика, признавал он, может и не уловить этой разницы.
Фрейд занимался казуистикой. Его взгляды на сексуальное поведение были всегда двусмысленными. Традиционная мораль и жизнь холостяка интересовали его в молодости, потому что проблемы холостяцкой жизни были все еще свежи в его памяти. Ему не нравились ограничения, но он не осуждал их. Позже у него появилась точка зрения, что цивилизация требует отказа от инстинктов. Без сомнения, это отражает тот факт, что он сам от них отказался. Но в глубине души он симпатизировал тем, кто использовал свои сексуальные возможности.
Желание Фрейда увидеть, как Гораций и его Анжелика сыграют свадьбу по любви, чувствуется во всей этой истории. «Госпожа Б. — сокровище для сердца», — пишет он Фринку 12 сентября 1921 года. «Награда стоит борьбы… Госпожа Б. станет прекрасной, когда будет счастливой». Абрахама он презрительно называл «знаменитым мужем госпожи Б.» (письмо Фрейда Джонсу от 6 ноября 1921 года).
Печальная история становится еще печальнее. Характер Фринка оказался более неустойчивым, чем Фрейд думал. Его жена писала ему трогательные письма, грустные, но не злые, которые он с тревогой показал Фрейду. Тот решил, что они «холодны и разумны» и после развода «она станет тем, чем была раньше». Фринк не был уверен, как лучше поступить, и просил Фрейда продолжить анализ. В это время в отдаленных штатах проходили разводы. Дорис Фринк с двумя детьми в Нью-Мексико сделала так, как ей посоветовали адвокаты господина Бижура. Возможно, к счастью для Фрейда, Абрахам на следующий год скончался от рака. Это событие «упростило положение дел [Фринка] и исключило все возможности скандала в добродетельной Америке» (письмо Фрейда Джонсу от 11 мая 1922 года).
Летом 1922 года Фрейд смягчился и позволил Фринку вернуться на анализ. Они с Анжеликой приехали в Берхтесгаден, где Фрейды проводили лето, и «иногда» Фринк получал час лечения. Фрейд не любил нарушать свой покой во время отпуска, но Фринк, избранный лидер движения в Америке и человек, заслуживающий того, чтобы быть счастливым, явно был особым случаем. В письмах Фрейда также улавливается мысль, что Фрейд надеется на некоторую часть денег Анжелики, которые пригодились бы движению.
Когда Фрейды вернулись в Вену, Фринк и госпожа Бижур вроде бы поехали вместе с ними. Затем пара отправилась в Париж, чтобы начать приготовления к свадьбе. Фринк один вернулся в Вену, и с ним случилось нервное расстройство. Он вел себя агрессивно в гостинице, страдал от эмоциональных перепадов и галлюцинаций: ему казалось, что ванна — это могила. Фрейду пришлось найти человека, чтобы присматривать за ним. Когда приехала Анжелика, Фринк ударил ее. Несмотря на все это, в декабре они поженились и отправились на медовый месяц в Египет.
Но Фринк очень изменился. Его избрали президентом ньюйоркского общества (члены которого практически не знали о происходящем) в январе 1923 года, когда он был все еще в свадебном путешествии. Вернувшись с рецензией на книгу, чернящей Брилла, он тут же создал проблемы. Бывшая миссис Фринк умерла в мае от пневмонии — ему не разрешили с ней повидаться, — и он начал ссориться с Анжеликой. К концу 1923 года он был слишком болен, чтобы работать, и не мог исполнять функции президента.
На следующий год он дважды лечился в психиатрической клинике Фиппса при университете Джонса Хопкинса в Балтиморе. Анжелика решила развестись с ним. Он перерезал себе артерию и почти до смерти истек кровью. В конце концов он почти выздоровел и прожил еще двенадцать лет, скончавшись от сердечного заболевания в 1936 году, в возрасте пятидесяти трех лет.
В клинике Фиппса его лечил Адольф Мейер, известный психиатр, который эмигрировал в США из Швейцарии в 1890-х годах. Моралист цюриховского образца, который не испытывал симпатии к психоанализу, счел случай с Фринком отвратительным и в частной переписке писал о «так называемом американском лидере психоаналитической работы и его отвратительной жене», имея в виду Анжелику. Мейер решил, что и она, и Фринк «действовали под более или менее насильственным внушением Фрейда».
Без сомнения, Фрейд поступал так, как считал правильным, но, похоже, он, как часто бывало и раньше, использовал свои навыки и личный авторитет, чтобы убедить пациентов, что знает их мысли лучше, чем они сами. Он неправильно понял Фринка и госпожу Бижур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175