Да у него теперь даже больше прав на существование, ведь он не пытался выйти за пределы отведенного ему места в природе и, значит, в большинстве случаев приносит пользу среде обитания. Чего нельзя сказать о так называемом цивилизованном человечестве, как бы положительно мы ни смотрели на свой собственный вид. Во-вторых, если, становясь в надменную позу, приравнивать себя к Богу и допускать существование только того, что полезно человеку (во многом тут повинна известная глава Книги Бытия), то ответить на вопрос «Какая от них польза?» проще простого: мы пока даже отдаленно не представляем себе, что именно служит благу человечества, а что нет.Можно привести тысячи примеров, убедительно свидетельствующих, что прежде всего мы должны уяснить себе, как работает мир, а потом уже воздействовать на него в своих целях, при этом избегая что-либо разрушать, и тысячи примеров показывают, что самые невзрачные и, казалось бы, ничтожные существа могут быть чрезвычайно полезными для нас. Приведу только три.В Англии графство Суссекс славилось своим белым клевером, и, надо сказать, от него зависело существование множества людей. Внезапно урожаи клевера невесть почему стали падать, и никакие старания фермеров не помогали. В отчаянии они как последнее средство сделали то, с чего следовало начинать: призвали на помощь биолога. Случаю было угодно, чтобы этим биологом оказался некий Чарлз Дарвин. Изучив проблему, Дарвин сообщил встревоженным фермерам, что им надлежит развести побольше кошек, после чего дюжие сыны природы решили, что старина слегка помешался.А дело было в том, что только один вид шмелей обладал достаточно длинным хоботком, чтобы опылять довольно сложные цветки клевера. Этот шмель устраивал свои гнезда в земле вдоль живых изгородей. Здесь же обитал один вид полевок: эти сластены выкапывали гнезда шмелей и поедали мед и молодь. Выяснилось, что у полевок произошел популяционный взрыв, а число естественных врагов не прибавилось в достаточном количестве, чтобы умерить их численность. Грызуны так нещадно истребляли шмелиные гнезда, что это отразилось на урожаях клевера.В Бразилии было решено, что нелепо мириться с такими порядками, когда столь важное и полезное дерево, как бразильский орех, бессистемно растет в лесах по прихоти природы. Куда разумнее выращивать его стройными рядами на плантациях, подобно другим сельскохозяйственным культурам. Сказано — сделано. Деревья отменно принялись и цвели, вот только орехов почему-то не было. Запоздалое исследование выявило ситуацию вроде той, какую мы наблюдали в случае с клевером и шмелями. Очевидно, цветок бразильского ореха устроен так, что может опыляться лишь одним видом пчел, достаточно сильных, чтобы приподнять своего рода дверцу и проникнуть внутрь. Но в перерывах между цветением орехового дерева пчела не находила на плантациях нектара; не удивительно, что она игнорировала искусственные посадки, предпочитая леса, где круглый год была вполне обеспечена питанием.И наконец, возьмем случай скромного броненосца, весьма невзрачного зверя, от которого людям вроде бы никакого проку, разве что мясо в пищу годится да шкуры (в Парагвае) идут на гитары. Так вот — похоже, что это смирное четвероногое способно принести огромную пользу человечеству. Эксперименты доказали, что броненосец может содействовать искоренению проказы. Это единственный представитель фауны, в тканях которого благодаря чрезвычайно низкой температуре тела бацилла лепры размножается в достаточном количестве для разработки противопроказной вакцины. К тому же специалисты по раку считают, что изучение больных проказой позволит установить, почему организм раковых больных не отторгает опухоли.Думается, приведенные примеры ярко говорят, насколько важно не мешкая уяснить себе, как функционирует наш мир.Спросите рядового человека, для чего, на его взгляд, существуют зоопарки. Большинство ответят — «для развлечения», и мало кто скажет — «для изучения животных». Зоопарки приобрели славу развлекательных учреждений вроде игорных домов или ипподромов, и только по своей собственной вине: слишком большой упор делался на балаган и слишком мало времени уделялось изучению животных и систематизации наблюдений. Право же, обращайся музеи так же безответственно и расточительно с доверенным им материалом, как это делали зоопарки, они закрылись бы давным-давно.Содержание любой коллекции диких животных в неволе должно преследовать три цели: во-первых, проводить возможно более полные биологические исследования каждого вида, особенно тех сторон, которые чересчур трудно или дорого изучать в дикой природе и которые могут способствовать сохранению вида в его естественной среде обитания; во-вторых, поддерживать вымирающие виды, создавая в идеальных условиях надежно охраняемые плодовитые колонии с прицелом на реинтродукцию, чтобы обеспечить выживание вида; в-третьих, показывать и объяснять смысл этой работы широкой публике, чтобы убедить людей, как важны неотложные меры по всесторонней охране природы.Названное первым тщательное и широкое изучение коллекции животных позволит собрать ценнейшие данные для охраны фауны, включая и программы размножения, и охрану в дикой природе; оно даст также множество сведений, нужных для биологической науки и для просветительских целей. Вот почему всестороннее научное изучение своих подопечных должно быть первоочередной задачей каждого зоопарка и любой другой коллекции диких животных. При этом важно, чтобы данные охватывали самый широкий спектр и были возможно более подробными;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48