шныряли косяки разноцветных рыб; в огромных раковинах блестели жемчужины; гигантские омары и крабы поражали многообразием красок. Маленькие стайки алых и голубых летучих рыб внезапно выпрыгивали из моря прямо перед лодкой и летели над поверхностью, чирикая, точно птички, а потом снова погружались в воду.
– Послушайте, мисс, – шепнул Этельред, – если вам боязно из-за оборотней, то не бойтесь, мисс, я с вами, уж я за вами пригляжу, ей-богу.
– Конечно, мне было бы страшно, – ответила Пенелопа, – но с моим личным защитником я ни капельки не боюсь.
Видно было, что Этельреду ее ответ доставил огромное удовольствие.
Они плыли уже несколько часов подряд, и ласкающий ветерок и солнце утомили их. Попугай, решив соснуть немножко, сунул голову под крыло. Этельред храпел, лежа на спине, цилиндр покоился у него на груди. Пенелопа и мальчики тоже дремали, усыпленные душистым воздухом.
Через некоторое время Пенелопа проснулась и продолжала лежать, раздумывая, не пора ли им перекусить. Глядя вверх в чистое зеленое небо на батальоны проплывающих цветных облаков, она вдруг почувствовала, что что-то не так. И тут же догадалась, в чем дело. Они стояли на месте, не двигаясь. Она села и огляделась: со всех сторон, насколько хватал глаз, они были окружены водорослями. Крупные лиловые и зеленые завитки походили на кружева. Они двигались и разрастались прямо на глазах. Лодка прочно засела в них, как на мели. Вдруг красивый завиток перебрался через борт в лодку, словно щупальце, и пополз с легким шелестом, разрастаясь во все стороны. Пенелопа поняла, что еще два-три таких побега, и лодка вместе с ними окажется погребена под грудой лиловых и зеленых водорослей.
– Попугай! – закричала она, пытаясь открыть корзину, чтобы достать оттуда нож и обрубить побеги. – Попугай! Мальчики! Скорей проснитесь!
Все проснулись и вмиг догадались, что случилось.
– О! Это все дурацкие водоросли! – с раздражением воскликнул Попугай. – Эй, рубите побеги, которые в лодке. Они сразу перестанут расти.
И правда, стоило обрубить несколько завитков, водоросли как будто догадались, что в них не нуждаются, и перестали лезть в лодку. Но она все так же стояла, не двигаясь с места.
– Какая досада, – проговорил Попугай. – Это нас задержит до тех пор, пока я не раздобуду помощь. Пенелопа, будь добра, дай мне подзорную трубу, она около тебя.
Попугай довольно долго и напряженно изучал горизонт и наконец удовлетворенно крякнул.
– Нам повезло. Вон они там работают. Теперь остается привлечь их внимание.
– Кто – они? – спросила Пенелопа.
– Русалки, – ответил Попугай. – Ха-Ха поручил им следить за водорослями. Понимаете, он сделал ошибку в заклинании. Вместо «вечноцветущие», как те цветы, которые вы видели, он произнес «вечнорастущие». А заклинания отменить нельзя, сказано – сделано, раз и навсегда. Вот ему и пришлось поселить здесь русалок, чтобы те сдерживали водоросли. Хлопотливая работа, скажу я вам. Стоит им на минуту зазеваться, и все Поющее море будет забито водорослями. Нам, я думаю, надо подтянуть лодку поближе к ним и покричать.
Они так и поступили. Наклонившись через борт, они захватили побольше водорослей в руки и принялись тянуть. Медленно, сантиметр за сантиметром, они подтягивали лодку поверх водорослей, и наконец, промучавшись, как им показалось, целую вечность, услышали тихое пение, разносившееся по воде.
– Эй, там! – заорал Попугай. – Эй, там, Дездемона!
Пение прекратилось, наступила тишина.
– Эй, там! – снова заорал Попугай. – Это я, Попугай!
Ответа не последовало, но неожиданно справа от лодки водоросли раздвинулись, и показалась огромная, тяжело дышащая русалка. Вид у нее был не совсем такой, какими представляла себе русалок Пенелопа: весила она, должно быть, не меньше ста двадцати килограммов; белокурые волосы в изобилии падали кольцами ей на плечи и грудь; глаза были большие, очень круглые, ярко-голубые, на веках были толстым слоем наложены тени и наклеены черные, густые, как живая изгородь, ресницы. Пухлые руки были тщательно ухожены, ногти покрыты ядовито-розовым лаком; в одной руке она держала золотой серп, в другой – серебряное зеркальце.
– Кажется, мужской голос звал меня на выручку? – спросила она низким хрипловатым голосом, так быстро хлопая ресницами, что Пенелопа испугалась – не отвалятся ли они. – Мужчина голубой крови и древнего рода взывал о помощи?
– Нет, – сказал Попугай, – это был я. Здравствуй, Деззи.
– Ах, это ты, Попугай, – холодно протянула Дездемона. – Просто потрясно тебя видеть. Промежду прочим, я бы попросила не обращаться ко мне с такой вульгарной грубой кличкой. Мое имя тебе известно, и, сделай одолжение, называй меня только так.
– Слушаюсь! – отозвался Попугай. – Позвольте мне представить вас: Пенелопа, Питер, Саймон – мисс Дездемона Уильямсон Смит-Смит-Браун, старшая русалка.
Русалка оперлась своими полными руками о борт, отчего лодка накренилась угрожающим образом, и любезно пожала руку каждому по очереди.
– Исключительно рада познакомиться. – Дездемона захлопала ресницами. – Мальчики – красавцы, и девочка просто картинка. Хвостов, конечно, нет, но не огорчайтесь, вы тут не виноваты. У вас, наверно, жутко знатная родня, всякие там герцоги, герцогини и лорды? По вас сразу скажешь, что аристократы, и только.
– Н-нет, не думаю, – ответила Пенелопа.
– А я вот уверена. Стоит только поискать, и запросто откопаешь какого-нибудь лорда. Возьмите, к примеру, меня – сразу видно, что я из благородной семьи, верно? Просто этим не хочется тыкать всем в нос, а то еще подумают, что задаешься. Главное – уметь себя держать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51