Они проезжали густую пробочную чащу, когда единороги, до тех пор бежавшие с безмятежным видом, вдруг остановились, отпрянули назад и закружили на месте.
– Эге-ге, – сказал Попугай. – Что такое?
И тут единороги, которые везли Саймона и Питера (на плече которого сейчас сидел Попугай), ринулись в лес. Единорог Пенелопы встал на дыбы, сбросил Пенелопу и Этельреда и тоже ускакал. Пенелопа слетела в кусты, от удара об землю у нее чуть дух не вышибло. А Этельред, сжимавший в лапах ее аптечку, брякнулся головой вниз и, оглушенный, остался лежать посредине дорожки.
Только Пенелопа хотела встать и посмотреть, не расшибся ли он, как кровь у нее застыла в жилах: из-за поворота тропы вдруг показались три василиска. Чешуя их гремела, бледные глаза горели. Пенелопа забилась поглубже в кусты и замерла. Как она надеялась, что василиски не заметят Этельреда! Но он лежал на самой середине тропинки и как раз приподнялся и сел, потирая макушку и кряхтя, когда василиски подошли к нему.
– Хр-р! – рявкнул шедший впереди василиск противным кулдыкающим голосом. – Что тут у нас такое?
– Я перуанский зеленщик, путешествую тут по вашим местам, набираю груз лунной моркови, – не задумываясь, выпалил Этельред с большим апломбом.
– Что-то ты непохож на перуанского зеленщика, – вглядываясь в него, сказал первый василиск. Струйки дыма и огня вырвались у него из ноздрей. – Ты больше смахиваешь на жабу.
– Ладно, я выдам вам тайну, – заявил Этельред, с улыбкой взирая на них снизу вверх. – Только сперва не отодвинете ли в сторонку ваш клюв? Шляпу бы не опалило.
– Ну, говори, – василиск отступил в сторону, – в чем тайна?
– Значит, так, – начал Этельред. – Я жаба, это верно. А переодет я перуанским зеленщиком потому, что я ин-ког-ни-то.
– Кто? – рявкнул василиск.
– Переодетый, – объяснил Этельред.
– Зачем? – осведомился василиск.
– Я выполняю важное поручение, вот зачем. Я несу очень ценный подарок от старшего грифона главному василиску.
– Что за подарок?
– Полный набор для мастера шпионажа, – ответил Этельред, похлопывая по аптечке. – Тут у меня оборудование, которое в один миг превратит вас в австралийского овцевода в отпуске, а то и в литовского посла, который едет в Того.
– Не верю я тебе, жаба! – гаркнул василиск. – Показывай, что у тебя в сумке.
Пенелопа затаила дыхание. Она-то знала, что в сумке лежат всего лишь мелкие медицинские принадлежности.
– Слушайте, да не могу я, – запротестовал Этельред. – Мне воспитание не позволяет смотреть чужие подарки.
– Не покажешь – я тебя арестую, – объявил василиск.
– Слушайте, – прохныкал Этельред, оттягивая время, – какое вы имеете право меня арестовывать? Что я такого сделал?
– Мы управляем страной. Так что имеем полное право тебя арестовать. Перед казнью узнаешь, в чем тебя обвиняют. Открывай сумку!
– Ах так, ладно, – недовольно пробурчал Этельред.
Открыв сумку, он вывалил содержимое на землю, и три василиска с любопытством нагнулись, рассматривая рассыпавшиеся предметы своими бледными глазами.
– Это что? – Один из василисков показал на пакет ваты.
– Фальшивые волосы, – мгновенно нашелся Этельред. – Нахлобучь их на голову – и готово: ты уже девяностолетний старик.
– А это? – второй василиск ткнул в бинты.
– Бинты, – быстро ответил Этельред. – Обвяжи себя ими и вмиг ты – раненый с войны. Забинтуй себе голову, и родная мамочка тебя не узнает.
– А это что? – Третий василиск показал на пузырек с йодом.
– Индусский грим, – небрежно отмахнулся Этельред. – Плеснул на рожу, пару бинтов на голову, воткнул парочку рубинов – и вот ты вылитый магараджа, так что слон не отличит.
– А это? – Первый василиск кивнул на маленький флакончик.
Пенелопа знала, что во флакончике налита лавандовая вода. Она взяла ее с собой, потому что лавандовая вода была холодящей и успокаивающей и помогала от головной боли или солнечного удара.
– А невидимые чернила, – выпалил Этельред.
– Чего же их видно? – не поверил василиск.
– Так не чернила невидимые, – объяснил Этельред, – а то, что ими написано.
– Не верю я тебе, – сказал василиск. – Ну-ка, открой пузырек и напиши чего-нибудь этакое, невидимое.
– Недоверчивая вы публика, – проворчал Этельред, – что ты там увидишь, раз чернила невидимые? – Тем не менее он взял пузырек и откупорил его.
В ту же минуту случилась удивительнейшая вещь. Все три василиска попятились, из глаз у них потекли слезы, и они принялись чихать. При этом из ноздрей у них вырывались потоки пламени и дыма, и Этельреду, в одной лапе сжимавшему флакончик с лавандовой водой, а другой придерживавшему цилиндр, приходилось с большим проворством отпрыгивать то туда, то сюда, чтобы увернуться от огня.
«Почему это они ведут себя в точности, как василиск, который гнался за Септимусом? – подумала Пенелопа. – Наверное, у меня тогда на платье попала лавандовая вода».
Василиски тем временем сопели, задыхались, глаза их слезились, они вычихивали струи пламени и наконец не выдержали: кашляя и разбрызгивая слезы и огонь, они повернули и бросились бежать в пробочный лес.
– Ух ты черт, – произнес Этельред, озадаченно глядя им вслед. – С чего это они?
– Этельред, – сказала Пенелопа, выходя из тлевших кое-где кустов, – мне в жизни не приходилось видеть, чтобы себя вели так храбро, как ты.
– Чего тут, пустое, мисс. – Этельред густо покраснел.
– Ты не только вел себя храбро, но и сделал открытие: ты открыл, чего не переносят василиски, и это нам очень поможет в сражении.
– Вы про лавандовую воду, мисс? Да, она им, видно, здорово пришлась не по нутру.
– Я еще не совсем понимаю, как ее применить, – призналась Пенелопа, – но я уверена, что кто-нибудь из наших сообразит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51