Тим же, как умелый матадор, ловко увертывался от наших алчных требований, уверяя, что он-де может все — от яблочного пирога до пудинга с вареньем, дайте только необходимые продукты. Ах, у вас только бананы да сгущенка? Так каких же деликатесов вы от меня хотите, оставьте меня в покое! В итоге у нас закралось в душу подозрение, что Тим никогда и не переступал порога кухни и что даже вскипятить воду будет для него неразрешимой проблемой. Каким-то чутьем догадавшись о наших мыслях, он взял бананы, сахар, сгущенку и, к нашему удивлению, изготовил из этих самых заурядных продуктов такие изысканные и притом разнообразные десерты, что я никогда не подумал бы, что такое возможно.
Однажды (видимо поймав нас на слове, что мы любим готовить) Фрэнку и мне было поручено сочинить коронное блюдо к обеду. Тушенка и сардины с гарниром из риса не вызвали того энтузиазма, на который мы рассчитывали. Сардины на поджаренных ломтях хлеба, за которыми последовали оладьи с тушенкой, были встречены более чем прохладно. Также с треском провалилась тушенка, приправленная кэрри. А ведь до сего случая приготовленная кем-либо из нашей компании еда неизменно встречалась криками радости! Пришлось согласиться с мнением Фрэнка, что мы только зря расточаем наши кулинарные таланты на потребу тупой, неотесанной черни, которой все равно, что страсбургский пирог, что кормовая репа.
Фрэнк втайне от меня пожелал исправить положение и сгонял в город купить на рынке свежего мяса зебу. Обычно сей деликатес отличался не большим изыском, чем сапог наполеоновского солдата при отступлении из России; но Фрэнк, вероятно обратившись к опыту своих среднеевропейских предков, каким-то чудом приготовил из этого мяса нежный гуляш. Желая не остаться в долгу, я отправился на рынок раздобыть чего-нибудь такого, от чего вся команда языками бы зацокала. В одном из уголков рынка на земле (а на этом рынке вся торговля велась с земли) я приметил нечто любопытное. Эти предметы напоминали викторианские пасхальные чепчики розового и зеленого цвета с привязанными к ним ленточками. Впрочем, «пасхальные чепчики» — сильно сказано: эти штуковины не ведали ни мыла, ни воды — очевидно, по ним раз десять проехали тяжелым асфальтовым катком, потом на несколько месяцев закопали в ароматный компост и лишь после этого выставили на продажу в рядах съестного на рынке. Близко и пристально изучив странные творения, я пришел к выводу, что это осьминоги, с которыми случилось что-то страшное, — они ничем не напоминали тех глазастых, лоснящихся моллюсков, которых мне приходилось видеть в детстве. Короче, если кого ударить этой штукой по голове, можно не только проломить череп, но и вызвать смертельное заболевание мозга. Тем не менее, поддавшись порыву, любопытству и принципу, что хоть раз нужно все попробовать, я купил парочку этих мумифицированных головоногих и принес в лагерь.
Здесь, в обстановке строжайшей секретности, я показал их Фрэнку. Когда он пришел в себя после шока, я спросил его, как, по его мнению, их следует готовить.
— Сначала их надо оживить, — изрек он после некоторого раздумья.
— То есть как? — изумился я. — Ты хочешь, чтобы я делал искусственное дыхание осьминогам, издохшим двести лет назад? Нет уж, уволь!
— Да нет, конечно. Я имел в виду напитать их водой, — сказал Фрэнк. — Они высушены, пусть вымокнут.
Мы положили тушки в миску с водой; в результате осьминоги стали выглядеть еще более зловеще. Мы оставили их на пару часов, а затем пришли взглянуть, что с ними стало. К нашему удивлению, поглотив много воды, они сделались немного похожими на тех осьминогов, которых мы знали и любили. К вечеру они выглядели уже совсем пухлыми, скользкими и приятными. Мы мелко покрошили их, сдобрили растительным маслом, добавили все, какие только у нас были, специи да еще горсть горячего как огонь, деликатесного и ароматного малагасийского черного перца и поставили все это на медленный огонь, полагая, что члены нашей команды, измотавшись и проголодавшись за тяжелый день, накинутся на нашу стряпню с жадностью. Не то чтобы мы ошиблись, но есть было можно — правда, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы разжевать. Я сказал, что грубая пища полезна для пищеварения, а работа челюстей способствует укреплению зубов.
— Точнее, так, — сказал Фрэнк, — сперва ломаешь себе зубы, а потом мучишься запором.
Однажды Капитан Боб вернулся из города со связкой петухов, чему наша команда несказанно обрадовалась. Какое же разочарование постигло всех, когда петухи были ощипаны. Эти странные малагасийские птицы чем-то напоминают длинноногих бойцовых петухов, которыми славилась старая добрая Англия, — так же пышно раскрашены, и глаза свирепые, как у василиска. А поди разоблачи их от богатого оперения — и тут же обнаружишь, что птички эти практически лишены груди, а бедра у них как у танцовщика, страдающего отсутствием аппетита. Как мы ни колдовали над ними, результат был один: чем дольше их варишь, тем они жестче.
Один такой большущий расфуфыренный представитель семейства куриных, с походкой как у короля бойцовых петухов, каждое утро спускался к нам из деревни в сопровождении целого гарема драных кур. Оказывается, мы поставили палатку как раз посреди его территории, что вызвало явное его неодобрение. Когда над рекой рассеивался туман и кукушки начинали свой мелодичный, протяжный, бормочущий зов, этот петух подходил вразвалочку к нашей палатке и, поворачивая голову, устремлял на нас яростный взор сначала одним золотистым глазом, потом другим, желая показать, что мы для него не заслуживающая внимания мелюзга, с какой точки зрения ни посмотри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66