Мы подтвердили, что наш зоопарк вполне можно так называть. Тогда он сообщил, что некая миссис Набл, умирая, завещала нам сто тысяч долларов. Я в жизни не встречался с этой дамой, и она не была членом нашего Треста; оставалось только заключить, что миссис Набл прочла одну из моих книг о нашей деятельности на острове Джерси.
Живо помню одну особенно тяжелую зиму. Я только что уволил управляющего и сам занимался всеми делами зоопарка. Приближение Рождества не прибавило мне веселья. Для многих это были праздничные дни, только не для меня. Плохая погода, никаких туристов; даже самых бодрых джерсийцев ничто не заставило бы побродить по зоопарку в объятиях дождя и воющего ветра. В эту пору у моих питомцев разыгрывался зверский аппетит, счета за корм принимали чудовищные размеры, на обогрев животных уходило в три раза больше электричества, чем обычно, а сами они начинали хандрить, поскольку не было людей, на коих они могли бы подивиться. Преданные делу сотрудники, дрожащие от холода, с посиневшими носами, ходили по колено в снегу, ухаживая за своими подопечными, и вы спрашивали себя, будут ли у вас деньги, чтобы уплатить им жалованье за следующую неделю. Говоря словами Шекспира, то была зима моей тревоги, и, надев пальто, я отправился в город на собеседование с управляющим моим банком.
Меня не покидает ощущение (быть может, параноидальное), что я проводил больше времени в кабинете управляющего банком, чем в зоопарке. Хорошо еще, что наш банкир, в отличие от большинства жестокосердных представителей этого вида, был человеком добрым, обаятельным и понимающим. Если управляющие банками после смерти попадают в рай (вопрос с церковной точки зрения спорный, если числить их в том же ряду, что и налоговых инспекторов), наш управляющий теперь несомненно парит с заслуженными им крыльями и арфой на розовом облачке, ибо в тот хмурый день он спас мне жизнь. Мы совершили пространный, полный фальшивого радушия приветственный ритуал, составляющий неотъемлемую принадлежность офисов зубных врачей и банкиров, а также камер смертников. После чего сели изучать цифры. Те самые, какие проверяли десять дней назад, но наш банкир искусно изобразил удивление, обнаружив, что они не изменились.
— Гм… да, — произнес он, водя пальцем вверх-вниз по колонкам, словно искал какие-то ошибки в арифметике. — Н-да… похоже, у вас туговато со средствами. Я промолчал. Мне нечего было сказать.
— Насколько я понимаю, — продолжал он, глядя на потолок, — вы нуждаетесь в деньгах, чтобы как-то перенести… э… тяготы зимней поры.
— Две тысячи фунтов, — сказал я.
Он вздрогнул:
— И вы, очевидно, не можете… вам неоткуда… да-да, понимаю… конечно, две тысячи фунтов, н-да, немалая сумма, и… и у нас… превышение кредита… так, посмотрим… составляет десять тысяч фунтов, да, и вы никак не можете?.. Э… понятно.
Он поразмыслил, затем подтянул к себе маленький блокнот и написал на нем чью-то фамилию, адрес и номер телефона. Оторвал листок и как бы нечаянно подтолкнул его через стол в мою сторону. Поднялся и заходил взад-вперед по кабинету.
— Конечно, здесь, на острове, немало людей, которые могли бы… э… помочь вам, знай они о ваших затруднениях, — сказал банкир. — Я, как управляющий банком, подобно врачам, обязан хранить профессиональную тайну. Не вправе ни при каких обстоятельствах разглашать имена, адреса, номера телефонов наших клиентов, как и то, что они обладают крупными состояниями. Увы…
Он остановился и тяжело вздохнул — груз профессиональной клятвы явно обременял его. Потом выпрямился и заметно повеселел.
— Заходите через несколько дней, когда придумаете, как выйти из положения.
Банкир пожал мне руку, улыбаясь, и я вернулся в зоопарк.
У меня язык не поворачивается просить денег у людей, даже если они мне должны, а тут еще этот клочок бумаги, совершенно неожиданная ситуация… Как я должен себя повести, какие слова надлежит говорить, позвонив в холодный, ветреный зимний вечер незнакомому человеку, чтобы попросить у него две тысячи фунтов? «Э, привет, моя фамилия Даррелл, у меня тут возникли проблемы…» И он подумает, что я ищу квалифицированного ветеринара для гориллы, у которой начались роды. «Я звоню из зоопарка, и у меня есть предложение, которое несомненно вас заинтересует» — эта фраза допускала самые неожиданные толкования и сулила всякие осложнения, так что я сразу забраковал ее. «Вы не могли бы внести две тысячи фунтов в счет погашения моего кредита?» Грубовато и пахнет мафией. В конце концов я остановился на формуле, способной, как мне представлялось, заинтриговать собеседника, не оставляя в то же время места для неверного толкования.
— Э… моя фамилия Даррелл, — через силу вымолвил я, сжимая трубку в потной ладони, когда услышал учтивый медлительный голос мистера Икс. — Я… э… в зоопарке. Мне назвали ваше имя, потому что у меня возникла проблема, о которой было бы желательно посоветоваться с вами.
— К вашим услугам, — ответил мистер Икс. — Когда вы хотели бы встретиться со мной?
— Как насчет того, чтобы встретиться сейчас? — спросил я, поднаторевший в искусстве ловли птиц на лету, не сомневаясь, что последует отказ.
— Пожалуйста, я готов, — сказал он. — Вы знаете, как найти мой дом? Жду вас через полчаса.
Путь до дома мистера Икс — сквозь проливной дождь и порывистый ветер, при вспышках молний — живо напоминал атмосферу голливудских фильмов ужасов. Недоставало только, чтобы дверь открыл Борис Карлофф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59