— Твоя идея? — спрашиваю тоном правой руки БЧШБ.— Ты ведь не против? — спрашивает Серега.Ну— ну, -усмехаюсь и иду в зал, где уже полно юных дураков, пробившихся за родительские денежки наслаждаться поп-фонограммами совсем Ласкового мая.Ага, — думаю. — «СПб-II» будет перед ними разминать публику. «СПб-II» выбегает на сцену и довольно скованно (волнуются!) изображает экстаз в полуметалле, а после врубает лирику, из которой запоминаю лишь повторяющиеся слова: Русские… Русские… Что ж, — надменное мнение, — вполне волосато-принаряженные молодцы, играют крепко. Однако, куда им до настоящего кайфа!Так я думаю месяц, а через месяц «СПб-II» с Русскими крутят в До и после полуночи, а затем во Взгляде и где-то еще в Москве, а на меня наседают рокеры, а Рок-Дилетант тоже нападает и все одно и тоже несправедливое:— Как так? Продал идею, понимаешь ли, ленрока! Что-то надо делать!А я:— Так от центра Петербург, пусть «СПб-II», — оправдываюсь. А мне:— Два уже нет в афише и центра Петербург нет, но есть Центр Имени Его, — выговаривают, да и жена, глядя из коммунальной кухни в окно, за которым началась гнилая зима, говорит:— Пошли-ка ты их подальше.Смотрю на жену, что глядит в окно, за которым гнилая зима, и отвечаю;— А дитятко? А ты? Пойдешь, что ли, работать в литейный цех?А дитятко вертится возле ног и весело так:— Папа-мама-би-би. Папа-мама-би-би.— Вот так, дорогая. Ничего я не продал. Если они хотят иметь модного сочинителя, то пусть платят.— Ладно, — соглашается. — Пусть.Кстати, с зарплатой разобрались элементарно: по бумаге получаю как молодой инженер, а сверху без бумаги, чтоб выходило как у доцента.Рок— Дилетант пытается защитить в вечерней газете:…Мне очень любопытно -как нынешние музыканты «Санкт-Петербурга» не сгорают от стыда, выступая под чужим именем? И дело вовсе не в популярности старой группы… Представим на минуту, что мы увидим на экране новую группу под названием «Битлз».Но поезд, похоже, уже уехал, и приходится самозащищаться придуманными тезисами:а) Если новый «СПб» станет группой выдающейся, то мне будет лестно, что их как-то связывают со мной.б) Если новый «СПб» не станет группой выдающейся (а я так думаю), то мне будет лестно, что старый «СПб» еще фиг переплюнешь, и мы навеки прижились в истории отечественного рок-н-ролла.Тем временем в Музыкальном Центре Имени Его я старательно занимаюсь всякой ерундой.БЧШБ, бултыхаясь в бассейне после потения:— У Петербурга аналог «Бон Джови», — говорит, а я вспоминаю: точно, видел клип, такие же кудри у солиста, даже стойка микрофонная и сам микрофон одной формы. — Возьмем другой аналог — «Статус Кво». У меня новый бэнд на раскрутку пойдет — Пассажиры. Сбацаешь им пару текстов по аналогам.— Йес ит из, — отвечаю и забираю кассету с музыкой «Статус Кво», а завтра встречаюсь с Пассажирами. Ничего — молодые, крепкие, веселые мальчики.Сижу, сочиняю, ломаю голову над «Статус Кво», чтобы угодить Шоу-Бизнесу. Думаете, просто нанизывать русскую фразу на короткую английскую? Трудно! Главное — точно сработать в припеве.Нам надо быть сильней! Надо быть сильней! Надо быть! Надо быть сильней! — припеваю я в сотый раз и Статус-Пассажиры готовы к запуску. И запускаются, мелькают в сборных программах, молодые, крепкие, веселые мальчики.БЧШБ говорит мне опять в бане (за полгода Шоу-Бизнеса я попарился от души);— Есть штатовский аналог «Черное и белое». И есть наш мулат. Держи кассету. Надо сбацать парочку текстов.— Йес ит из, — отвечаю и забираю кассету со штатовской музыкой, а завтра встречаюсь с парнями. Классный дуэт собирается, думаю, классные парни.Ломаю голову. В запеве заканчивается ин зи вайт — значит, по-русски переводим называй, С трудом, но сбиваю в незатейливый смысл. Но припев — это рэп, это много слов, это значит чертово количество слов на тему черное и белое. Вызываю на подмогу поэта Геху Григорьева. А что — профи! Геха бегает по литературному буфету со стаканом кефира и пытается работать в стиле штатовский рэп, но здесь специфика жанра и в итоге все-таки получается у меня, и даже, что ж, не без, так сказать, полета, не без фантазии, а некоторые строчки я так просто люблю и даже помню наизусть.Например: Белеет одинокий парус в Черного моря мгле. Или: Черные очи страстные очень в белом лице вдвойне. Или еще лучше: В черном смокинге и белых ботинках блондинку любит брюнет. Вот и вовсе классика: В черной комнате в черном гробу лежит в белых тапочках враг! Душу, однако, точит. Есть, значит, душа. Жалко юности и друзей, прошедших сквозь юность, как сквозь строй.Теперь и Володя Ермолин, классный певец, гитарист, композитор, куплен БЧШБ. Мы сидим у него на кухне, и он просит:— БЧШБ хочет мой бэнд назвать Эверестом, а я хочу назвать Крейсером. Попроси Его.— Попрошу. Сыграй еще музыку, проработаем с текстом.Мы работаем над песней Бок о бок. Текст уже есть, но запев слабоват, и я вдруг понимаю, что можно много понасочинять, имея за спиной годы и годы практики, однако, рок — это все же дело авторское, стороннее же подключение редко когда бывает талантливо. Все-таки Ермолин, автор въедливый, принимает новую версию, начинающуюся так: Дождались! Апокалипсис грядет на нас беспечных. Над миром СПИДа мрак навис — Им начат смерти перечень. Бредет в предчувствии Христа Печальная процессия. До шуток ли теперь, когда Ты пойман в перекрестие… — и скоро уже во Взгляде вижу клип с Ермолиным в этой песне.— Утопить меня невозможно, — говорит БЧШБ, плавая в бассейне. — Да и помочь сложно.Тем временем «Лже-Петербург» карабкается в столичных топах, и вот приятель привозит Московский комсомолец (10.02.89), протягивает, смотрит с укором, а там:
1 2 3 4