Они надеялись, что таким образом сохранят свое имущество от реквизиций, которые постоянно угрожали им как австрийским подданным. Только 21 апреля 1916 года, когда был разрешен набор добровольцев из лагерей военнопленных, ситуация изменилась. В чешское войско вступают пленные, стремящиеся вырваться из лагерного кошмара. Они готовы поверить каждому, кто обещает как-то улучшить их безысходное положение.В конце весны 1916 года мы еще застаем Гашека в лагере военнопленных в Тоцком. Как заместитель начальника батальона он старался защищать записавшихся в чешское войско пленных от притеснений. В начале июня чешские добровольцы едут через Кинель, Самару, Пензу и Тамбов в Киев. Оттуда их рассылают по воинским частям.Гашек, признанный медицинской комиссией непригодным к строевой службе, был направлен писарем в 1-й полк имени Яна Гуса. Не слишком утруждая себя канцелярской работой, он постоянно находит себе другие занятия. Гашек утверждал, будто получил задание написать историю Первого полка. Одновременно он начинает сотрудничать в газете «Чехослован», руководимой А.В. Швиговским. Когда выяснилось, что Гашек весьма способный журналист, его включили в состав редакции, он становится активным деятелем Клуба сотрудников из рядов военнопленных при Союзе чешских обществ в России. В качестве комиссара по набору добровольцев он ездит из лагеря в лагерь и убеждает пленных вступать во вновь созданную чехословацкую бригаду.В ту пору, когда он появляется в Киеве, чехословацкое движение в России распадается на две враждующие между собой группы. Политическое руководство этим движением после съезда, состоявшегося 25 апреля 1916 года, взял в свои руки киевский Союз чешских обществ, поддерживаемый главным образом давно переселившимися в Россию чехами-колонистами. Среди воинских подразделений большим влиянием пользовалась оппозиционная по отношению к киевскому Союзу петроградская группа.То, что Гашек оказался сторонником консервативного крыла движения, частично мотивируется незнанием обстановки, частично — его импульсивной натурой. Впрочем, свое участие в войне на стороне России он воспринимает как очистительную жертву, без которой порабощенный подданный Австро-Венгерской империи не может перешагнуть пропасть между трехсотлетним «пассивным созерцанием» и нынешней исторической активностью, между политическим критиканством и конкретным деянием. Ему кажется, что ради права сражаться с оружием в руках против Австро-Венгрии он обязан согласиться на любые условия, вплоть до русского подданства или перехода в православие.В данной ситуации такое решение вовсе не противоречило природному радикализму Гашека. У него не хватает терпения ждать победы стран Антанты и полагаться на дипломатические маневры парижского руководства Парижское руководство — Чешский заграничный комитет, позднее, с марта 1916 года, — чехословацкий Национальный совет, во главе которого стояли Т. Масарик, Э. Бенеш, Й. Дюрих и М. Штефаник.

. Он хочет воевать тут же, в России, и по возможности скорее. Считает, что русским чехам удастся преодолеть сдержанную позицию царского штаба. Надежду Гашека подкрепляет приезд депутата Дюриха Дюрих Йозеф (1847—1927) — чешский буржуазный политик, первоначально младочех, затем — член аграрной партии; летом 1916 года был делегирован в Россию чехословацким Национальным советом, однако не оправдал возлагавшихся на него надежд и возглавил наиболее реакционную царскофильскуго группировку в чехословацком заграничном движении, противопоставившую себя как петроградской «западнической» группировке, так и умеренным киевским русофилам. При поддержке царского правительства Дюрихом был создан чешско-словацкий Народный совет в России, прекративший свою существование после Февральской революции.

, снискавшего поддержку царского правительства идее создания чешско-словацкого Народного совета в России. Свою тогдашнюю точку зрения Гашек объясняет в статье «Чем мы обязаны русским чехам»: «Чешские военнопленные, прибывавшие в Россию целыми батальонами, были здесь беспомощны так же, как на родине, когда началась война. Мы бросили оружие — вот и все. Пришли, отупевшие под ураганным орудийным огнем, не способные ни о чем думать. Мы были духовными рабами… Но тут оказались русские чехи, которые открыли перед невольными эмигрантами новые перспективы политической борьбы. Никто не сможет отрицать, что идею вооруженной борьбы против Австро-Венгрии выдвинули именно русские чехи».Эта ориентация помогает Гашеку приобрести в газете «Чехослован» значительный вес. Поначалу его положение было отнюдь не из легких. В консервативной газете, которая стала выходить в Киеве еще за несколько лет до войны, господствовала достаточная сдержанность по отношению к вновь прибывшим, а появление Гашека, помимо прочего, еще предваряла молва о его репутации насмешника и богемного гуляки. Когда он написал первую передовую статью, владельцы газеты посоветовали А.В. Швиговскому ради осторожности дать ее в «подвале».Однако вскоре Гашек становится самым популярным фельетонистом и юмористом сопротивления. Начиная с первой же юморески («Приключения пана Гурта»), которую уже можно воспринимать как наметку будущей швейковской пародии, каждое его печатное выступление находит у читателей живой отклик. Сатирический «Рассказ о портрете Франца-Иосифа I» даже обратил на себя внимание австрийского цензурного комитета в Фельдкирхене; это послужило поводом для возбуждения судебного процесса об измене родине. Автора обвинили в оскорблении высочайшей особы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116