Вам вовсе не нужно полагаться на мое милосердие. Это
замечание мне не нравится.
-- Ну, может, не на ваше. Но в милосердии я нуждаюсь.
-- Возможно, вы в нем и нуждаетесь, однако на мое
милосердие вам полагаться совершенно не нужно. Вам не следует
даже мысли такой допускать. Я предлагаю вам возможность принять
на себя определенную роль в рамках нашего возвышенного
служения. Я сознаю, что людей заурядных это занятие не
привлекает. но я вам вот что скажу. Я хорошо разбираюсь в
людях. И я различаю в вас, Кристиан, творческие способности,
которые позволят вам посвятить жизнь выполнению этой
благородной миссии. Я убежден, что вы сможете добиться
выдающегося положения.
-- Вы хотите, чтобы я приходил сюда и возился здесь с
мертвецами. С людьми, которых я даже не знаю.
-- Если вы пожелаете посвятить себя этому священному
ремеслу, я буду только рад. Но я предпочел бы, чтобы вы были
как бы лицом нашего дома. Ну и возможно, внештатным помощником
в студии.
-- Внештатным помощником. Чтоб мне пропасть, мистер Вайн.
-- Вы, может быть, удивитесь, мистер Кристиан, но именно
эта часть моей работы наполняет меня величайшей гордостью, не
говоря уж, -- а большинству людей я бы этого и не сказал, -- об
удовольствии. Если вы найдете, что она лишает вас душевного
покоя, я ни на чем настаивать не буду. Истинная природа ваших
обязанностей здесь будет состоять в том, чтобы умерять горе
осиротевших членов семьи. Исполнять своего рода благодетельные
формальности, выказывая сочувствие, столь необходимое, когда
перед семьей разверзается смертная бездна. Я знаю, вы человек
искренний. Я знаю, что вам присуща культура и элегантность
манер. Всем этим вы обладаете, Кристиан.
-- Сколько я вам должен, мистер Вайн.
-- Вам нет необходимости задавать мне этот вопрос.
-- И все же, сколько.
-- Четыреста восемьдесят шесть долларов, сорок два цента.
Включая налоги.
-- Мама родная.
-- Мистер Кристиан, тут нет ничего страшного. Не надо так
пугаться.
-- А как вы хотите чтоб я пугался. Эти деньги вместе со
ста восемьюдесятью шестью долларами, которые я должен
пароходной компании, составляют почти семь сотен. Как я смогу
их выплатить.
-- Выслушайте меня, мистер Кристиан. Я уже говорил вам
прежде и скажу еще раз. Я ни из кого денег клещами не тяну. В
моем бизнесе большинство людей оплачивает свои счета. Назовите
это суеверием, но люди не любят делать долги на смерти дорогого
и близкого существа. А если существо близкое, но не так чтобы
очень дорогое, они с тем большей радостью платят за избавление
от него. Так что я не страдаю от недостатка средств и не требую
от вас немедленной уплаты. У вас есть время. Много времени.
-- Сколько.
-- Шесть месяцев. Если потребуется, то и больше. Без
процентов.
-- Восемьдесят шесть долларов в месяц.
-- Восемьдесят один, Кристиан, восемьдесят один доллар и
семь центов.
-- Да, но ко мне того и гляди заявится человек из
пароходной компании.
-- Вы можете без всяких затруднений получить аванс в счет
жалованья.
-- Я стану изгоем.
-- Я был бы менее чем чистосердечен, если бы не признал,
что люди не будут валиться один на другого, запинаясь о край
ковра в спешке пожать вам руку или познакомиться с вами. Даже
из друзей многие от вас отвернутся. Но вы бы удивились, если б
узнали, насколько более глубокие связи с людьми порой дает эта
профессия. Знаете, где я познакомился со своей женой. У
прилавка аптеки, в которой подыскивал губную помаду нужного мне
оттенка. Таковы факты. Я ходил тогда в учениках у владельца
похоронного бюро. Она спросила меня в тон каким волосам и
глазам я пытаюсь подобрать помаду. Перед этим я поднял
коробочку с бикарбонатом соды, которую она обронила. В
благодарность она указала мне нужный оттенок. Именно тот,
который я выбрал сам. Мы вместе вышли на улицу. Никогда я не
видел столь синих глаз и столь белой кожи. Я объяснил ей, зачем
мне нужна помада. Ее это немного смутило, но потом она все
поняла. Мы возвратились в аптеку и выпили по стакану содовой с
малиновым сиропом. До сих пор помню звук наших шагов, ее и
моих, на ступеньках аптеки. У нее были щиколотки, какие
встречаются разве только у ангелов. Через семь месяцев мы
поженились. И в смерти она остается мне столь же близкой.
-- Мистер Вайн.
-- Называйте меня Кларенсом, через "а". Приемные родители
дали мне имя Тобиас, но при крещении я был наречен Кларенсом.
Извините, я на минутку отвлекусь, забыл предупредить мисс
Мускус о произведенных мной изменениях в музыкальной программе.
Мисс Мускус, я счел, что семье Рикардо, четвертый покой,
подойдет нечто более энергичное, но, думается, сейчас, перед
закрытием гроба, музыку следует немного замедлить. О'кей.
Спасибо. Вот вам пример решения, требующего деликатности,
мистер Кристиан, и такие решения приходится принимать
постоянно. Я питаю уверенность, что на вас можно возложить
ответственность подобного рода.
-- Мистер Вайн, я бы не взялся решать, какая мелодия
пригодна для каких похорон.
-- Пожалуйста, называйте меня, если можете, Кларенсом. Мне
бы это было приятно.
-- Пока я не оплатил мой счет, мне было бы удобнее
называть вас мистером Вайном.
-- Что ж, если таковы ваши чувства, будь по-вашему.
Глаза Вайна мерцают в мягком желтоватом свете лампы. Палец
подталкивает вверх и вниз переключатель внутренней связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21