2-3 года службы в штате Военно-морской Академии позволяли Штейнгауэру получить военную пенсию, в несколько раз большую, чем пенсия скромного учителя средней школы.
Положение сотрудников иностранного отдела еще больше ухудшилось. Мы все время чувствовали, что находимся под наблюдением, что каждое наше слово и каждое наше мнение докладывается новому секретарю редакции Рабиновичу. В 1928 г. А.Я. Гофман, опасаясь доносов и клеветы, перешел окончательно на преподавательскую работу. Я же перешел на работу репортера в области культуры и науки в Ленинграде. Мне было поручено собирать информацию в Академии Наук СССР, в университете, в технических вузах, в научных обществах и организациях. Конечно, я продолжал числиться сотрудником иностранного отдела, мне не запрещалось писать статьи и заметки по вопросам иностранной жизни, но я был уже достаточно опытным журналистом, чтобы не надеяться на заработок по этой линии. Точно так же очень скоро выяснилось, что информация о научной деятельности ленинградских научных учреждений и вузов не обеспечивает даже минимального прожиточного заработка. Печатали мои заметки в 1928-1930 гг. очень неохотно. Как беспартийный, я считался persona non grata в редакции «Ленинградской правды», «укрепленной» после XV съезда в 1927 году надежными сталинцами.
Так, в 1928 г. мне стало ясно, что моя работа в «Ленинградской правде» приходит к концу и что мне надо подыскивать другую профессию. Приходилось «менять свою участь».
Первой моей попыткой найти работу вне редакции «Ленинградской правды» было сотрудничество в «Советском энциклопедическом словаре» (СЭС), издаваемом Ленинградским государственным издательством (Огизом) в 4 томах. В состав редакции СЭС входили М.П. Вольфсои, Н.Я. Мещеряков, В.И. Невский, Л.М. Турок, А.М. Файнштейн, О.Ю. Шмидт (будущий руководитель Челюскинской экспедиции и начальник Главсевморпути).
Л.И. Варшавский, сотрудник «Смены», назначенный редактором отдела «Новейшая история и современная международная политика», пригласил с согласия редакции СЭС к сотрудничеству и меня как специалиста по истории мировой войны 1914-1918 гг. и современной (послевоенной) международной политике. При этом мы разделились: на мою долю достались статьи о странах Европы, о Канаде и США, Л.И. Варшавский взял себе все колониальные и полуколониальные страны Азии, Африки, Океании, Центральной и Южной Америки. Статьи о международных договорах, конференциях, трестах, банках, газетах, биографии политических деятелей каждый из нас писал по своей специальности, причем иногда Л.И. Варшавский нарушал наш договор о разделе сфер писания в свою пользу.
В 1 томе СЭС (буквы А-Ж) я написал ряд крупных статей — «Австралийская Федерация», «Австрия», «Бавария», «Бельгия», «Болгария», «Великобритания», «Венгрия», «Германия», «Греция», «Дания». В «Энциклопедическом словаре» я проработал 3 года (1928— 1930 гг.) на гонораре «по строчкам», но этот гонорар был существенным подспорьем.
Первый том «Словаря», намеченный к выходу в свет на начало 1932 года, включал 639 страниц убористого текста. Были близки к завершению и работы над остальными тремя томами, каждый из которых выпускался тиражом в 100 000 экземпляров. На бумагу, набор, оплату сотрудников и типографских рабочих были истрачены сотни тысяч, если не миллионы рублей. Но весь напечатанный тираж 1 тома и набранные рукописи следующих были отправлены в перемолку на бумажную массу, набор был разобран, и только основные сотрудники «Словаря» получили по авторскому экземпляру «на память» о своей работе.
Причиной «казни» «Словаря» было письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция», опубликованное в октябре 1931 года. Редакция предвидела этот наскок, связанный с созданием в Москве специального издательства «Советская Энциклопедия», для которой ленинградский «Энциклопедический словарь» был конкурентом. В «Советской Энциклопедии» обрадовались возможности удушить конкурента. Но дело было гораздо серьезней. «Энциклопедический словарь» не отражал в своих статьях по истории России и истории ВКП(б) ведущей роли Сталина как вождя партии и советского государства.
Редакция «Словаря» старалась предотвратить опасность, поместив в первом томе словаря «Предисловие» и вводную статью «От издательства», в которых пыталась найти извинения и объяснения этим недостаткам.
«Как раз в последние годы, — говорилось в „Предисловии“, — на теоретическом фронте широко развернулась борьба за ленинский этап в науке, за поднятие революционной теории на высшую ступень, за сочетание теории с практикой. Письмо т. Сталина в редакцию „Пролетарской революции“ по поводу некоторых вопросов истории большевизма с особенной силой ставит вопрос о непримиримой борьбе с искажениями марксизма-ленинизма. К сожалению, редакция СЭС была лишена возможности произвести необходимую проверку материала словаря в должном объеме, так как ко времени опубликования письма т. Сталина почти все листы 1 тома СЭС были уже отпечатаны». Признавая, что ее работа «несмотря на многократную выверку и переработку всех статей словаря, все же не свободна от разнообразных ошибок», редакция СЭС оповещала будущих читателей, что «выпускает первый том „неполным тиражом“ и обращается ко всем научным и общественным организациям с просьбой дать свои отзывы о недостатках и ошибках, которые будут замечены. Эти отзывы окажут существенную помощь редакции при составлении последующих томов и позволят внести нужные исправления при допечатках 1 тома».
Я нарочно останавливаюсь так подробно на уничтожении СЭС, так как это событие было одним из первых «сожжений» трудов советских авторов, и оно давало принципиальную установку издательствам, редакциям и авторам на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140