Сталиным». За оппозиционерами была установлена слежка агентов ГПУ, но арестов в 1926 г. было не так много.
Именно в эти дни Юрий и я столкнулись в коридоре редакции «Ленинградской правды» с горько плакавшим комсомольцем. Это был тот самый председатель комиссии по чистке студентов на правовом отделении ФОНа, который в 1924 г. вычистил Юрия и чуть не вычистил меня (не успел!!!) из университета. Он горько плакал и жаловался: «Что я скажу бабке? Она подняла меня с колыбели и кормила меня. Сейчас ей 70 лет. Разве может она работать? Вздулись жилы, пальцы скрючены, еле ходит… А я только-только стал зарабатывать, как меня из комсомола и сотрудников редакции вычистили». Мы утешили его как могли: повели в ближайшую пивную у «Пяти углов» на Загородном проспекте и после четырех кружек пива он отошел и успокоился.
В августе 1926 года Зиновьев был исключен из Политбюро ЦК, в октябре 1926 г. — отстранен от работы в Коминтерне. Троцкий в октябре 1926 г. был исключен из Политбюро, Каменев — из кандидатов в члены Политбюро.
Наибольший подъем деятельности «оппозиционного блока» падает на 1927 г., год 10-летия октябрьской революции. «Оппозиционный блок» готовил программу своей деятельности (так наз. «платформу») и пропагандировал ее только в узком кругу членов и кандидатов партии. Агитационные собрания оппозиции происходили в частных квартирах. На них присутствовало 40-50 человек. Попытки создать более многочисленные собрания были редки. Мне говорили в «Ленинградской правде», что в Москве было организовано собрание в каком-то театре, но ГПУ перерезало провода, и собрание проходило при зажженных свечах. Организованные банды «сталинцов» разгоняли собрания и избивали собравшихся. В Москве особенно отличился в этом отношении секретарь одного из райкомов партии Рютин.
В Ленинграде общее собрание оппозиции намечалось во Дворце Труда, но в последнюю минуту Зиновьев струсил и отказался выступить на собрании: «самое важное — не делать глупостей».
«Платформу» подписали 17 членов ЦК, в том числе Троцкий, Зиновьев, Каменев, Смилга, Евдокимов, Раковский, Пятаков, Бакаев и др. Руководители оппозиции с трудом набрали под «Платформой» по всей стране 5000-6000 подписей на отдельных листах (с №№ партийных билетов), но не желая подвергать подписавшихся репрессиям, в ЦК было сообщено лишь несколько сот имен старых большевиков, подвергавшихся репрессиям при царизме. С другой стороны, сообщение в ЦК имен всех подписавшихся выдало бы малочисленность оппозиции.
Самые крупные выступления оппозиции состоялись в Москве и в Ленинграде. В этих городах оппозиция мобилизовала все свои силы и вышла на демонстрацию со знаменами и плакатами, на которых стояло: «Ленин и Троцкий». В Москве демонстрантов не трогали, пока они проходили по Красной площади мимо мавзолея Ленина (на площади были иностранные дипломаты и журналисты). Демонстрантов разогнали, когда они миновали Красную площадь. В Октябрьской демонстрации в Москве участвовало, по данным оппозиции, всего 500-600 человек.
В Ленинграде в демонстрации оппозиционеров участвовало 400-500 человек. Демонстранты-оппозиционеры, собранные со всех концов Ленинграда, шли отдельной колонной, среди других колонн демонстрантов. До последней минуты — до трибуны ленинградских властей под окнами Зимнего Дворца — оппозиционеры скрывали свои плакаты: «Ленин и Троцкий» и развернули их у трибуны. Масса участников демонстрации, проходившая мимо трибуны, равнодушно отнеслась к этим лозунгам. Плакаты оппозиционеров вызвали движение лишь на трибуне среди ленинградских властей.
Я шел за колонной оппозиционеров и видел, как милиция пропустила ее мимо трибуны. Но когда оппозиционеры вышли на улицу Халтурина (бывшая Миллионная), у входа в Эрмитаж, конная милиция стала разгонять их. Началась драка. Оппозиционерами руководили бывший глава ленинградской ЧК Бакаев, ближайший соратник Зиновьева; бывший секретарь горкома Евдокимов; его жена, бывший секретарь Ленсовета Костина, и бывший командующий одной из армий в годы гражданской войны Лашевич.
Драка у Эрмитажа была упорной и ожесточенной. Милиционеры пустили в ход нагайки. Лошади теснили и топтали демонстрантов. Словом, все было, как «в старые времена» при «проклятом царизме», при «Николае Кровавом».
Оппозиционеров вел в бой командарм Лашевич, но его армия на этот раз была немногочисленной. Со стороны проходившей толпы было заметно лишь любопытство. Не было никакого желания оказать помощь и поддержать колонну оппозиционеров. Масса демонстрантов не видела в этом никакого смысла. Кого и за что поддерживать? Обыватель понимал, что оппозиция борется не за свободу для народа, а за право немногочисленной троцкистско-зиновьевской группировки самой господствовать над народом вместо более многочисленной сталинской группировки, у которой к тому же власть в руках: армия, милиция, ГПУ. Какую свободу, какую демократию и права мог дать народу бывший председатель ленинградской ЧК Бакаев, пославший на смерть тысячи, если не десятки тысяч «инакомыслящих», в том числе и «мятежников Кронштадта» в 1921 г., и участников выдуманного ЧК «заговора Таганцева» вместе с поэтом Н.С. Гумилевым? Попытки оппозиционеров изобразить себя борцами за свободу против тирании сталинского ЦК не обманули ленинградцев.
Схватка с милицией проходила при полном молчании и невмешательстве глазевшей на драку толпы. В конце концов милиция разогнала оппозиционеров. Раненые были и с той и с другой стороны. Лашевич, Бакаев и Евдокимов были избиты, одежда их была разорвана в клочья.
Но среди оппозиционеров не было единства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140