М.Кирова было совершено 1-го декабря в 16 ч. 30 минут в Смольном, у входа в кабинет Кирова, что убийцей был член ленинградской комсомольской организации Леонид Николаев и что «товарищи Сталин, Молотов, Ворошилов и Жданов прибыли утром 2 декабря в Ленинград для расследования этого дела». Сообщение радио было началом «великого террора» 1934-1940 годов.
Я не могу изложить историю великого террора во всех аспектах и опосредствованиях. Я пишу не исследование о большом терроре тридцатых годов, а свои воспоминания — то, что я пережил, что видел и что знал. Я могу рассказать лишь о том, как мы, безымянные и мелкие винтики в советском механизме, жили в эти годы большого террора, что мы знали, слышали и что понимали о терроре тридцатых годов.
Единственными официальными источниками знаний советского обывателя были отчеты газет о «врагах народа», отчеты о показательных процессах против них, печатавшиеся в газетах или изданные отдельными книгами. Это было все.
Но зато у нас был мощный и неофициальный источник информации, сохранившийся и в сороковые и в шестидесятые годы, несмотря на появление после Второй мировой войны нелегальных передач иностранного радио: Би-Би-Си, «Голос Америки» и других.
Этот непреодолимый и неуловимый советский источник информации назывался ОЖС — по первым буквам слов «одна женщина сказала».
Мы, запуганные советские обыватели, жили текущим днем, полагаясь больше на информацию ОЖС, а не на официальные сообщения властей или информацию советских газет и протоколы показательных процессов над «врагами народа» в 1936-1938 годах.
Двадцать лет спустя, когда в 1956 году появились первые разоблачения Н.С.Хрущева о культе личности Сталина и сталинском терроре, те, кто уцелели в тридцатые годы, могли лишь удивляться богатству и точности информации ОЖС.
Большой террор начался на другой день после похорон Кирова. 4-го декабря 1934 года было опубликовано официальное сообщение НКВД об аресте руководителя ленинградского управления НКВД Филиппа Медведя и семи его ближайших помощников. Сперва оно вызвало легкомысленную шутку: «Скажите, пожалуйста! Обычно медведь ест ягоду, но на этот раз Ягода съел Медведя!»
Приехавшие из Москвы чекисты занялись усиленными поисками «заговора» в кругах ленинградской организации комсомола, главари которой были немедленно арестованы. Но вскоре из сообщений ОЖС выяснилось, что на XVII съезде партии в июне 1934 года, «съезде победителей», на выборах в высшие партийные органы — в ЦК и в Политбюро, и в секретариат ЦК Киров набрал больше голосов, чем сам Сталин. Такой популярности «вождь всех народов» никому не прощал! Спешные аресты и расстрелы в конце декабря 1934 года в верхушке ленинградской организации комсомола, секретарей и ближайшего окружения Кирова сразу вызвали подозрения среди ленинградцев.
Попутно, используя убийство Кирова, НКВД расстреляло всех «подозрительных», сидевших в тюрьмах Ленинграда после окончания гражданской войны, бывших офицеров и солдат белой армии, взятых в плен во время войны. Расстрелы таких «подозрительных», по данным ОЖС, были в Москве, Киеве, Одессе и других городах.
В Ленинграде следователи НКВД ( то же было и в других городах) вооружились серией ежегодных справочников «Весь Петербург» за 12 лет (с 1905 по 1917 год) и «Телефонными книгами Петербургской телефонной станции» за те же годы.
В этих книгах были адреса и номера телефонов лиц, «служивших царизму». Все это были средние и мелкие чиновники (крупные почти все сбежали в 1917-1920 годах на юг или за границу или уже были расстреляны), служившие в министерствах и учреждениях царского времени начальниками отделений, столоначальниками и т.д. Их арестовывали и отправляли вместе с семьями в ссылку в северные и восточные районы страны, имущество их было конфисковано и распродано за бесценок, их квартиры были заселены переведенными на работу в Ленинград (в Москву, Киев и т.д.) партийными администраторами и комсомольцами. Общее число высланных из Ленинграда достигало 30-40 тысяч человек.
Это была первая волна большого террора против служилой интеллигенции в крупных городах, продолжавшаяся с декабря 1934 года по июль 1935 года. Официальное число казненных в тюрьмах Ленинграда, конечно, без суда и следствия, в декабре 1934 года было всего 37 человек, согласно газетным данным. Но, по данным ОЖС, шли неофициальные расстрелы, которые давали до двухсот трупов за одну ночь. Тюрьмы надо было срочно освободить для приема новых заключенных, и это легче всего было сделать, казнив старых.
Огромная волна арестов прокатилась в эти месяцы не только по Ленинграду, но и по всей стране. Хватали тысячами — арестовывали всех, кто был на заметке в НКВД. В январе 1935 года был арестован мой хороший знакомый — писатель А.Г.Лебеденко, автор романа «Тяжелый дивизион». (Он был выпускающим ночным редактором «Ленинградской правды» и вместе с писателями М.Л.Слонимским и Евгением Шварцем редактировал журнал «Ленинград», издававшийся «Ленинградской правдой» в 1923-1926 годах). В 1924 году А.Г.Лебеденко был корреспондентом «Ленинградской правды» в первом советском перелете Москва — Пекин.
21 января 1935 года как-то таинственно, скоропостижно скончался Куйбышев. В мае-июне 1935 года из всех библиотек Советского Союза были изъяты сочинения Троцкого, Зиновьева, Каменева, Преображенского. 25 мая было распущено «Общество старых большевиков», а 25 июня 1935 года — «Общество бывших политкаторжан», возражавшее в двадцатые годы против приема Сталина в число своих членов.
Так погибали «винтики» советского механизма. Но в первой половине декабря 1934 года грянул первый гром:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140