Сборник же документов из царских архивов «Авантюра русского царизма в Болгарии» был запрятан в «книжную тюрьму» — в спецхраны библиотек. О нем нет ни слова в библиографиях к таким словам, как «Болгария», «Александр Баттенберг» в Советской исторической энциклопедии, в Большой советской энциклопедии (2-е и 3 -е издание).
Остается досказать о судьбе первых студентов-авторов моего спецсеминара, чьи статьи были опубликованы в сборнике лучших студенческих работ исторического факультета.
Л. Рабинович, призванный в Советскую армию, погиб на войне. Г. Гуревич после войны остался в армейских кадрах и дослужился в качестве преподавателя одной из военных академий до звания полковника.
Н.И.Сидельников был тяжело ранен под Сталинградом и ослеп на один глаз. После войны он успешно защитил и кандидатскую, и докторскую диссертации по истории и стал профессором кафедры истории славян в Харьковском университете.
По рекомендации Тарле читать курс «Новая история 1871-1917 года» истфак пригласил «ученого варяга» из Москвы — молодого московского историка, аспиранта академика Ф.А.Ротштейна Владимира Михайловича Хвостова.
Его отец, М.М.Хвостов, вскоре после октябрьской революции, как рассказывали мне московские историки, пустил себе пулю в лоб, оставив записку: «Идите вы все к черту!» Но его сын, В.М.Хвостов, избрал себе другую судьбу.
Еще до приезда В.М.Хвостова в Ленинград Тарле и Молок обратились ко мне со следующим предложением: «В Москве есть мнение сделать кандидатскую диссертацию В.М.Хвостова, которую он пишет под руководством академика Ф.А.Ротшгейна, докторской диссертацией. Кандидатская диссертация В.М.Хвостова посвящена подготовке и созданию франко-русского союза 1890-1894 годов. Диссертация Хвостова, по мнению московских историков, выше обычной кандидатской. Кроме того, в учебнике новой истории для исторических факультетов институтов и университетов, учебнике, издаваемом Академией Наук СССР, В.М. Хвостов написал много глав — больше половины учебника. Поэтому мы хотим просить вас о следующем: В.М.Хвостов опубликовал в журнале „Историкмарксист“ три статьи о международных отношениях 1890 годов, основанные на архивных документах царского министерства иностранных дел. Не могли ли бы вы, Николай Павлович, прочесть эти его статьи? И если они по научному уровню покажутся вам достойными этого, написать рецензию с заключением, что они могут быть засчитаны Хвостову в качестве кандидатской диссертации. Тогда его кандидатская диссертация у Ф.А.Ротштейна станет докторской».
Я согласился прочесть эти статьи Хвостова и изложить свое мнение в рецензии о них.
Вскоре после приезда в Ленинград Хвостов встретился со мной в кабинете новой истории. Это был высокий молодой человек атлетического сложения, державшийся самоуверенно и даже надменно.
Хвостов поблагодарил меня за согласие написать отзыв о его трех ранних статьях и доверительно сообщил мне, что в Москве в высших сферах решено, что, когда он. Хвостов, получит степень доктора исторических наук, его назначат контрольным рецензентом Высшей аттестационной комиссии (ВКВШ) по диссертациям, посвященным истории конца 19-го начала 20 века, «и вот тогда, Николай Павлович, я буду иметь возможность продвинуть ваше утверждение в докторской степени».
Меня передернуло. «Какой нахал! — думал я. — Ты еще только ждешь моего отзыва, чтобы стать кандидатом исторических наук, а уже обещаешь мне протекцию в утверждении моей докторской степени!»
Во время своих приездов в Ленинград Хвостов не раз приглашал меня, когда я буду в Москве, посетить его подмосковную дачу. Встреча на даче оказалась интересной тем, что Хвостов поразил меня таким откровением: «Самое важное для меня, — сказал он, — это получить важный административный пост в исторической науке. Тогда я подберу и посажу своих людей во всех университетах и институтах, в редакциях больших исторических журналов. Они станут моими агентами и будут информировать меня о всех событиях в исторической науке, будут парализовать все враждебные козни и критику против меня, так что я получу возможность контролировать весь ход исторической науки. Я подберу своих людей среди историков, как подобрал Сталин в начале 20-х годов своих людей и создал для себя большинство и в секретариате ЦК, и в Политбюро, и даже в самом ЦК, и в Совнаркоме».
Я понял, что В.М.Хвостов предлагает мне, правда, не прямо, а косвенно, стать одним из его агентов. Я посчитал его заявление просто хвастовством молодого самоуверенного человека. Однако послевоенные годы показали, что Хвостову удалось добиться своей цели. Он действительно насадил всюду своих агентов и стал диктатором в советской исторической науке. В 50-60 годы историки называли дружков и агентов В.М.Хвостова «хвостовскими прихвостнями» или еще проще — «про-хвостами».
Когда В.М.Хвостов закончил свою диссертацию, которую он писал под руководством академика Ф.А.Ротштейна, он подал ее на защиту в Академию Наук СССР в качестве докторской диссертации.
И тут произошел неслыханный, невообразимый научный скандал.
Встретив как-то меня в коридоре истфака ЛГУ, академик Б.Д.Греков сказал с усмешной: «Ваш-то подопечный, В.М.Хвостов, здорово отличился! Академик Ф.А.Ротшгейн сейчас подал жалобу в ВАК, обвиняя своего аспиранта Хвостова в плагиате. Ротштейн утверждает, что Хвостов описал ряд материалов и выводов, изложенных Ротштейном в его двухтомной работе о происхождении мировой войны 1914-1918 годов. Ведь это неслыханно!»
В дальнейшем события развернулись следующим образом. На защиту В.М.Хвостова стали какие-то мощные, неизвестные мне партийно-сановные силы и, кажется, при ВАКе, а возможно, при ЦК Союза научных работников был организован «суд чести» для разбора этого дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140