4 ноября они заявили, что избирательные права должны получить все граждане, кроме слуг и лиц, живущих подаянием. 5 ноября (Кромвель в этот день отсутствовал) они вынесли решение, что армия не желает новых переговоров с королем. В газетах писали: «Кромвель и левеллеры могут столь же хорошо примириться, как огонь и вода. Цель одних — народовластие, цель других — олигархия».Всего этого было более чем достаточно. 8 ноября Кромвель приказал агитаторам и офицерам немедленно вернуться в полки, к исполнению своих прямых обязанностей. Заседания совета были прерваны, «Народное соглашение» передано комитету, составленному из одних офицеров. Совет армии прекратил свое существование.
Пока спорили, бранились, обвиняли друг друга офицеры и агитаторы, индепенденты и левеллеры, темные дела творились совсем недалеко от церкви святой девы Марии, и дела эти имели прямое отношение к тому, о чем велись дебаты. Карл, то ли монарх, то ли пленник в Гемптон-Корте, и не думал сдаваться, молчаливо ждать, пока армия решит его участь. Он, как когда-то Мария Стюарт, и в заточении был полон энергии, и тут вокруг него постоянно плелась сеть интриг и заговоров.В этой истории все темно, и вряд ли когда-нибудь удастся разгадать ее до конца. Факты же сводились к следующему. В августе дальний родственник Кромвеля, женатый на дочери его кузена Гемпдена, полковник Роберт Хэммонд попросил отставки из армии на том основании, что «армия, по всей видимости, решила нарушить свои обещания по отношению к королю, и он не хочет участвовать в этом вероломстве». Хэммонд был, кроме того, племянником королевского капеллана. По его просьбе он был 31 августа назначен комендантом острова Уайт — тихого местечка у южного побережья Англии. Между 4 и 12 сентября остров Уайт посетил Оливер Кромвель. Цель его визита осталась неизвестной. Он долго беседовал с Хэммондом и после того поддерживал с ним постоянную переписку.11 ноября в совете офицеров майор Томас Гаррисон, сектант и мистик, пересыпая свою речь цитатами из Ветхого завета, открыто обрушился на короля, назвал его Человеком Кровавым и потребовал привлечения его к суду за преступные деяния против своего народа. В этот же день Кромвель написал коменданту Гемптон-Корта, кузену своему Уолли, записку: «Дорогой кузен Уолли! Здесь ходят слухи о готовящемся покушении на особу его величества. Умоляю вас поэтому позаботиться об усилении охраны, чтобы не дать свершиться такому чудовищному деянию». Уолли немедленно показал это письмо королю — не для того, как он объяснил, чтобы напугать его, но чтобы уверить его в добром расположении офицеров.11 ноября ночью Карл незадолго до смены караула вышел, никем не замеченный, через заднюю калитку дворцового сада. В лесу, в условленном месте, его ждали Эшбернем и Беркли с добрыми конями, и через несколько часов он был уже далеко от Лондона. Обмотав лицо шарфом, чтобы его не узнали, он скакал на юг, к морю.Полковнику Уолли Карл оставил письмо, где сообщал, что побег его вызван не письмом Кромвеля, а чувством отвращения, которое он питал к своему положению пленника. Он просил также позаботиться о сохранении в должном порядке дворца, его любимых картин и обстановки. Последнее было похоже на издевательство.Кромвель узнал о побеге короля в ту же ночь. Его послание спикеру парламента с сообщением о побеге короля датировано: «Гемптон-Корт. 12 ночи».Через два дня всадники достигли южного побережья Англии. Эшбернем и Беркли посвятили во все коменданта острова Уайт Роберта Хэммонда, надеясь на его поддержку. Они просили укрыть Карла в Кэрисбрукском замке на острове или достать ему корабль и переправить на континент. Хэммонд смертельно побледнел, задрожал всем телом и воскликнул:— О джентльмены, вы меня погубили!Затем, несколько оправившись, заявил твердо, что вынужден взять короля под стражу. Верность парламенту (или страх перед Кромвелем?) победили личные симпатии. Король стал пленником Кэрисбрукского замка, в Лондон полетел гонец с донесением о случившемся.Несколько дней спустя Кромвель поднялся в палате общин, чтобы сообщить о том, что король прибыл на остров Уайт и находится в надежных руках. Он говорил о том, каким честным и преданным человеком оказался полковник Хэммонд, с каким усердием он охраняет особу короля. Его веселость заставила некоторых проницательных людей подумать: «Не потому ли он так радуется, что король угодил как раз туда, куда ему, Кромвелю, было нужно?»В самом деле, на острове Уайт король был далеко и от левеллеров, которые, того и гляди, готовы были пустить в дело свои угрозы, и от шотландцев, замышлявших его похитить. Он был в руках родственника Кромвеля, и за Кромвелем оставалось решающее слово. Так, по крайней мере, думали многие современники.
Кромвель и сам понимал, что решающее слово теперь за ним. Он ощущал в себе огромную силу. На 15 ноября был назначен общий смотр семи полков близ местечка Уэр, в Герфордшире. Еще в Пэтни было решено, что смотр войск будет проводиться по частям — так легче договориться с солдатами.Полкам уже известно было о побеге Карла, но где он, еще никто не знал. Во все гавани и порты разослали специальные запреты: ни один корабль не должен отплыть от берегов Англии. Тому, кто укроет у себя короля и не сообщит об этом парламенту, грозили смертная казнь и конфискация имущества.Брожение в армии готово было перейти в мятеж. Левеллерокие памфлеты ходили по рукам. Уайльдман писал, что Кромвель и Айртон предали дело народа и отстаивают интересы его врагов. Лилберн призывал: «Добивайтесь чистки нынешнего парламента!.. Настаивайте на выплате жалованья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128