НИИ клинической психиатрии на Каширке...
- Я наю,- она вяла деньги, нисколько не смущаясь при- сутствием посторонних и села в машину. Мне покаалось, что они слишком медленно выежали на ули- цу, хотелось подтолкнуть. Но потом рекий вук сирены стал быстро удаляться.
- Не подмажешь, не поедешь,- качая головой, скаал Иван Тимофеевич. С ментами я раобрался быстро
- девушка была у меня в гостях, потом ушла и на нее напали. Кто, почему - понятия не имею. И вернулся домой. Первым делом повонил отцу и попросил, чтобы профессор приехал в клинику и обследовал, и помог своей же сотруднице.
- Но дорогой мой, не думаешь ли ты, что я обяан помогать всем твоим подругам, с которыми приключилось несчастье?- спро- сил отец.
- Пап, на нее напали потому, что ночью спасла меня от по- кушения. Я не мог ее проводить, приперлась клиентка, выяснять, где я был эти дни. Ты помнишь эту девушку, Лену, она даже пон- равилась тебе. Ну так помоги ей, я прошу.
- Ну, ладно, ладно...
- Пап, и пусть ее поместят в ту палату, где лежал я.
- Ну, наешь ли!.. Скорее всего, она анята.
- Пусть переведут в другую того, кто ее анимает. Я ап- лачу! А если не сделают, я их на куски раорву!
- Сын мой, я, наверное, старею,- усмехнулся отец.- Раньше меня радражало, а теперь нравится, что ты такой же нахал, как и я. Да, слышу настоящего мужика, приятно, что это мой сын. Короче так. Деньги оставь себе, я сделаю все, что надо. Понял?
- Спасибо, пап. Последние фраы отец проинес жестко, отрывисто, как и обычно он говорил со мной. И это мне понравилось. начит, по- может, только бы довели ее, мою фантастическую любовницу Лен- ку... Только бы довели! В комнате я выпустил и клетки малыша, сел на диван. Борька тут же прискакал ко мне, абрался на колени. Я пощеко- тал малыша а ушком, рамышляя о происшедшем. Итак, Лена не была свяана с бандитами, вернее, не работала на них, вернее, работала, но потому, что боялась а ребенка. Она пришла ко мне по своей инициативе, бе всяких адних мыслей, напротив, чтобы объяснить свое поведение той ночью и попросить прощения. И чтобы... быть со мной. Ах, какая женщина, мне б такую... Такая и была, фантастическая любовница, с ней я чувствовал себя так же, как и с Наташей, когда сходили с ума от любви. Я теперь даже не нал, кого больше люблю, Наташу или Лену. Она пришла, хотя ее предупреждали, что не стоит этого де- лать. Пришла, но а ней следили. И накаали так же, как и меня - реиновой дубинкой. И сделал это усатый мужик с бликопаса- женными глаами и татуировкой на апястье "ЛР". Ну, падла, как же мне хочется с тобой встретиться! А эта дура, Бабаева, как невовремя пришла! Может, она свяана с бандитами? Вряд ли, сама перепугалась. Борька, видя, что я погружен в свои мысли и не обращаю на него внимания, соскочил на пол, схватил с нижней полки жур- нального столика "Семь дней" и, прыгая так, что журнал был сбоку, добрался с ним до дивана. Однажды он таким обраом пытался принести мне гаету, теперь вялся а журнал. Растет ма- лыш! Но, как и с гаетой некогда, с журналом тоже вышла осеч- ка. апрыгнуть с ним на диван Борька не мог. Да оно и понятно, журнал-то тяжелый, а он - малыш. Прыгнул ра, но в полете убы ражались, сам на диване, а журнал вниу. Соскочил на пол, прыгнул два - тот же эффект. Больше он не стал предпринимать бесплодных попыток. Спрыгнул на пол, отодрал кусок обложки, с ним апрыгнул на диван, положил мне на колени, и опять вни, на пол. Др-р-р-р - и другой кусок обложки у меня на коленях. Мол, читай по частям. Я вял его в руки и скаал:
- Спасибо, малыш, ты настоящий друг. Но этот журнал я уже прочитал, он с программой а прошлую неделю. Лучше просто по- сиди со мной. И думай о том, чтобы Лена была жива и скоро поп- равилась, ладно? Она хорошая девчонка, и еще понакомится с тобой, главное, чтобы она была жива. Я почесал малышу а ушком, и он угомонился у меня на ко- ленях. Я не сомневался, что он все понимает и попросит своего крысиного Бога амолвить словечко а Лену. Чем дольше он жил у меня, этот серый ушастик, тем больше я любил его. Да что я, вон Сырник несколько месяцев терпеть не мог Борьку, а теперь считает "своим парнем" и уважает. авонил телефон, я осторожно встал с дивана вял трубку. Сырник, легок на помине!
- Андрюха, ну был я там, все, как и прогноировалось. Лю- ди ни хрена не нают, прежние покаания полностью подтвержда- ются. Петров был с ними, пили водку, потом услышали выстрел... ну и все такое. Я не стал тебе срау вонить, поедил по своим делам. Все в порядке? Я расскаал ему о виите Лены, о приходе Валерии и напа- дении на Лену.
- Ну, дела!- удивился Сырник.- начит, она сама к тебе домой пришла? Я ж говорил - веет дуракам.
- аткнись, идиот!- аорал я.- Видел бы ее после нападе- ния! Они же иуродовали девушку, суки! Они следили а нею!
- Да ладно тебе, я ж все понимаю... Ну что, есть какие-то наметки, прямо сейчас и начнем?
- Чего
- начнем? Петрова брать а жабры, или Трегубову пытать? Короче, так, я автра с утра махну в клинику, а ты да- вай в офис, жди меня там, а то совсем никакой дисциплины! Кстати, Бабаева должна подъехать, пусть дождется меня, если адержусь. У тебя все?
- Да есть еще кое-что, но теперь это не имеет начения. Один и соседей Трегубова, пьяница Кириллыч скончался от сер- дечного приступа. Ну все, пока. До автра. Я вернулся на диван, где ждал меня Борька, посадил малыша на колени, но у него были свои планы. Борька спрыгнул с дивана и поскакал к столу, намереваясь абраться на него по креслу. А я адумался над тем, что скаал мне Сырник. Кириллыч, старик Кириллыч, пьяница Кириллыч... Я ведь нал его, говорил с ним! И я снова вспомнил.
Коммуналка, драные обои, паркет с выбоинами, двери с ам- ками и отвратительный апах чего-то прокисшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56