ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Юля уже кричала, слезы катились по её щекам.
- Я хотела ударить его по спине или по груди, а он пос кользнулся на разбитой тарелке и стал падать! Попала в висок. Я виновата, Саня?! Я разве хотела этого?!
Иваненко промычал что-то непонятное, мотая головой. Когда она стала рассказывать о Рогатулине-младшем, кровь выступила на нижней губе лейтенанта.
- А Машу убили! - кричала Юля. - Вот почему я здесь, вот по чему терпела этого мерзкого Колготина! А что оставалось делать? Куда идти? Где жить?! Но всякому терпению есть предел! Кто я такая? Да просто грязная дрянь! Еще и убийца! Ты хотел это ус лышать? Вот и услышал!
Закрыв лицо, она убежала в комнату.
- Господи, Юля... - пробормотал Иваненко. - Сколько же тебе пришлось пережить... Прости меня, Юля... Юлька!..
Он сорвался с места, побежал в комнату. Юля ничком лежала на кровати поверх грязного одеяла, плечи её тряслись от сдав ленных рыданий. Он сел рядом, приподнял её, прижал к своей гру ди, нежно погладил блестящие каштановые волосы.
- Юля... Юленька... милая моя, хорошая, не надо плакать, пожалуйста, - он уговаривал её, как терпеливая мать капризного ребенка. Ты ни в чем не виновата, слышишь? Мы... мы все вино ваты, все, кто когда-то был рядом с тобой. А ты - нет. Мы долж ны были сделать то, что сделала ты, обязаны были, но... поче му-то не сделали... Прости меня, Юля...
Она понемногу успокаивалась, прижавшись щекой к его груди. Иваненко вытащил из кармана пиджака чистый носовой платок, ос торожно вытер её лицо.
- Если ты не веришь мне, Саня, - всхлипывая, сказала она. - Можешь позвонить Ашоту в ресторан, я дам телефон.
- Я верю тебе, Юля. Теперь - верю. Прости, что сомневался, я ведь почти ничего не знал о тебе. Я с тобой, Юля. Теперь, ес ли кто-то посмотрит не так - скажи мне. Я сам все сделаю.
- Спасибо, Саня, - она смущенно улыбнулась.
- Какая странная комната, - сказал Иваненко, пытаясь отв лечь её от мрачных воспоминаний. - Как будто время остановилось здесь лет тридцать назад. Такие фанерные шифоньеры перестали делать, по-моему, когда Колготин ещё в школу ходил. А такие ди ваны с пружинами - ещё раньше.
- Оно остановилось для него пять лет назад. Ушла жена с дочкой, он стал пить, выгнали с работы. Он с пьяных глаз побил всю мебель. Эту соседи ему отдавали, что самим не нужно было. Можешь представить себе, как он ненавидел женщин...
- Представляю...
- Ох, я совсем забыла, хотела тебе показать и забыла... Она встала, взяла его за руку повела на кухню. Достала из
допотопного фанерного стола сверток, положила на стул перед Иваненко.
- Что это, как ты думаешь? Я тут убиралась и нашла.
- Похоже, простыня... веревка... привязана к утюгу, такому же дореволюционному, как и все здесь... Погоди-ка, - он внима тельно посмотрел на Юлю. - Колготин думал, что у Лаврентьева, действительно, крупная сумма ящике стола?
- Ну да. Я же сказала ему, что видела во-от такую пачку стодолларовых бумажек. Тысяч пятьдесят. Я же тебе вчера говори ла, только все наоборот, не он мне хвастался, а я ему так ска зала.
- Он собирался их делить? - быстро спросил Иваненко.
- Пополам. Я ещё торговалась. Так что это?
- Простыня - чтобы завернуть труп, веревка - замотать, а утюг - чтобы не всплыл. Это он для тебя приготовил, Юля.
Она в ужасе отстранилась.
- Не может быть, Саня! Я знала, что он думает, как бы все заграбастать, но... не таким же образом.
- Ох, Юлька! - он обнял её, покачал головой. - С тобой не соскучишься. Ну и что мы будем дальше делать?
- Не знаю... - сказала она, прижимаясь к нему всем телом. - Ты же собирался меня защищать, правда?
- Конечно.
- Ну тогда... оставайся здесь. Со мной.
- Ты... ты серьезно? Ты не шутишь, Юля? - заволновался Ива ненко.
- Нет, не шучу. Только я тебе честно скажу: я не знаю, что будет дальше. Может быть, мы будем вместе, а может и нет.
- Если ты хочешь просто отблагодарить меня таким образом, то лучше не надо, Юля. Я.. я слишком серьезно к тебе отношусь. Мой долг - помочь тебе... просто так, я же говорил об этом.
- Да ну тебя, Саня! Я вовсе не тащу тебя в свою постель, можешь лечь на кровати Колготина. Я сплю на диване. Мне страшно оставаться здесь одной, понимаешь?
- А мне, думаешь, не страшно будет видеть, как ты спишь совсем рядом, а подойти, поцеловать самую красивую в мире дев чонку - нельзя? пробормотал Иваненко, опускаясь на колени.
Он нежно прикоснулся губами к её сухой ладошке.
- Не забывай, у меня нога раненая, - напомнила Юля. - Ее нельзя тревожить.
- Я буду сидеть на полу рядом с диваном и смотреть, как ты спишь. Юля, если бы ты знала, как долго я мечтал об этом...
Ее ладонь ласково скользнула по его коротким русым воло сам. Иваненко встал с колен, принялся жадно целовать её губы, щеки, шею, мочки ушей... Юля прижалась к нему, задумчиво глядя на желтое пятно над кроватью.
Она уже знала, что сидеть на полу у дивана он не станет. Но это было все-таки лучше, чем остаться одной в квартире
Колготина...
"Классная телка, Стас!.. Дай и мне, хоть чуть-чуть, а?..." "Хочется сделать что-то невероятное..."
"Не надо, Саня, ничего не надо делать..."
"Я люблю тебя, Юля!"
"Я за руль, а ты трусы ей будешь натягивать, да?"
"Зайди с той стороны, держи её сверху, а я посмотрю, что та снизу делается..."
"Кла-ас!"
"Я люблю тебя, Юля! Ты слышишь?"
"Не надо ничего делать, Саня, не надо..."
Она стонала, скрипела зубами, исступленно мотала головой. И терпела. Изо всех сил терпела. А он думал, что доставляет ей удовольствие.
30
Симпатичная блондинка в короткой юбочке (грех скрывать длинные, стройные ноги, тем более, когда ежедневно общаешься с богатыми людьми!) с восторгом разглядывала забинтованную голову Лаврентьева.
- Ой, Вадим Павлович, вы так здорово выглядите с этой по вязкой, пропела она, похоже, не сомневаясь, что ранение он по лучил в жестокой схватке с мафией, которая конечно же, была по беждена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
- Я хотела ударить его по спине или по груди, а он пос кользнулся на разбитой тарелке и стал падать! Попала в висок. Я виновата, Саня?! Я разве хотела этого?!
Иваненко промычал что-то непонятное, мотая головой. Когда она стала рассказывать о Рогатулине-младшем, кровь выступила на нижней губе лейтенанта.
- А Машу убили! - кричала Юля. - Вот почему я здесь, вот по чему терпела этого мерзкого Колготина! А что оставалось делать? Куда идти? Где жить?! Но всякому терпению есть предел! Кто я такая? Да просто грязная дрянь! Еще и убийца! Ты хотел это ус лышать? Вот и услышал!
Закрыв лицо, она убежала в комнату.
- Господи, Юля... - пробормотал Иваненко. - Сколько же тебе пришлось пережить... Прости меня, Юля... Юлька!..
Он сорвался с места, побежал в комнату. Юля ничком лежала на кровати поверх грязного одеяла, плечи её тряслись от сдав ленных рыданий. Он сел рядом, приподнял её, прижал к своей гру ди, нежно погладил блестящие каштановые волосы.
- Юля... Юленька... милая моя, хорошая, не надо плакать, пожалуйста, - он уговаривал её, как терпеливая мать капризного ребенка. Ты ни в чем не виновата, слышишь? Мы... мы все вино ваты, все, кто когда-то был рядом с тобой. А ты - нет. Мы долж ны были сделать то, что сделала ты, обязаны были, но... поче му-то не сделали... Прости меня, Юля...
Она понемногу успокаивалась, прижавшись щекой к его груди. Иваненко вытащил из кармана пиджака чистый носовой платок, ос торожно вытер её лицо.
- Если ты не веришь мне, Саня, - всхлипывая, сказала она. - Можешь позвонить Ашоту в ресторан, я дам телефон.
- Я верю тебе, Юля. Теперь - верю. Прости, что сомневался, я ведь почти ничего не знал о тебе. Я с тобой, Юля. Теперь, ес ли кто-то посмотрит не так - скажи мне. Я сам все сделаю.
- Спасибо, Саня, - она смущенно улыбнулась.
- Какая странная комната, - сказал Иваненко, пытаясь отв лечь её от мрачных воспоминаний. - Как будто время остановилось здесь лет тридцать назад. Такие фанерные шифоньеры перестали делать, по-моему, когда Колготин ещё в школу ходил. А такие ди ваны с пружинами - ещё раньше.
- Оно остановилось для него пять лет назад. Ушла жена с дочкой, он стал пить, выгнали с работы. Он с пьяных глаз побил всю мебель. Эту соседи ему отдавали, что самим не нужно было. Можешь представить себе, как он ненавидел женщин...
- Представляю...
- Ох, я совсем забыла, хотела тебе показать и забыла... Она встала, взяла его за руку повела на кухню. Достала из
допотопного фанерного стола сверток, положила на стул перед Иваненко.
- Что это, как ты думаешь? Я тут убиралась и нашла.
- Похоже, простыня... веревка... привязана к утюгу, такому же дореволюционному, как и все здесь... Погоди-ка, - он внима тельно посмотрел на Юлю. - Колготин думал, что у Лаврентьева, действительно, крупная сумма ящике стола?
- Ну да. Я же сказала ему, что видела во-от такую пачку стодолларовых бумажек. Тысяч пятьдесят. Я же тебе вчера говори ла, только все наоборот, не он мне хвастался, а я ему так ска зала.
- Он собирался их делить? - быстро спросил Иваненко.
- Пополам. Я ещё торговалась. Так что это?
- Простыня - чтобы завернуть труп, веревка - замотать, а утюг - чтобы не всплыл. Это он для тебя приготовил, Юля.
Она в ужасе отстранилась.
- Не может быть, Саня! Я знала, что он думает, как бы все заграбастать, но... не таким же образом.
- Ох, Юлька! - он обнял её, покачал головой. - С тобой не соскучишься. Ну и что мы будем дальше делать?
- Не знаю... - сказала она, прижимаясь к нему всем телом. - Ты же собирался меня защищать, правда?
- Конечно.
- Ну тогда... оставайся здесь. Со мной.
- Ты... ты серьезно? Ты не шутишь, Юля? - заволновался Ива ненко.
- Нет, не шучу. Только я тебе честно скажу: я не знаю, что будет дальше. Может быть, мы будем вместе, а может и нет.
- Если ты хочешь просто отблагодарить меня таким образом, то лучше не надо, Юля. Я.. я слишком серьезно к тебе отношусь. Мой долг - помочь тебе... просто так, я же говорил об этом.
- Да ну тебя, Саня! Я вовсе не тащу тебя в свою постель, можешь лечь на кровати Колготина. Я сплю на диване. Мне страшно оставаться здесь одной, понимаешь?
- А мне, думаешь, не страшно будет видеть, как ты спишь совсем рядом, а подойти, поцеловать самую красивую в мире дев чонку - нельзя? пробормотал Иваненко, опускаясь на колени.
Он нежно прикоснулся губами к её сухой ладошке.
- Не забывай, у меня нога раненая, - напомнила Юля. - Ее нельзя тревожить.
- Я буду сидеть на полу рядом с диваном и смотреть, как ты спишь. Юля, если бы ты знала, как долго я мечтал об этом...
Ее ладонь ласково скользнула по его коротким русым воло сам. Иваненко встал с колен, принялся жадно целовать её губы, щеки, шею, мочки ушей... Юля прижалась к нему, задумчиво глядя на желтое пятно над кроватью.
Она уже знала, что сидеть на полу у дивана он не станет. Но это было все-таки лучше, чем остаться одной в квартире
Колготина...
"Классная телка, Стас!.. Дай и мне, хоть чуть-чуть, а?..." "Хочется сделать что-то невероятное..."
"Не надо, Саня, ничего не надо делать..."
"Я люблю тебя, Юля!"
"Я за руль, а ты трусы ей будешь натягивать, да?"
"Зайди с той стороны, держи её сверху, а я посмотрю, что та снизу делается..."
"Кла-ас!"
"Я люблю тебя, Юля! Ты слышишь?"
"Не надо ничего делать, Саня, не надо..."
Она стонала, скрипела зубами, исступленно мотала головой. И терпела. Изо всех сил терпела. А он думал, что доставляет ей удовольствие.
30
Симпатичная блондинка в короткой юбочке (грех скрывать длинные, стройные ноги, тем более, когда ежедневно общаешься с богатыми людьми!) с восторгом разглядывала забинтованную голову Лаврентьева.
- Ой, Вадим Павлович, вы так здорово выглядите с этой по вязкой, пропела она, похоже, не сомневаясь, что ранение он по лучил в жестокой схватке с мафией, которая конечно же, была по беждена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117