- Из Ростова.
- Ростовчанка, значит? У вас там все такие неуравновешен ные, под машины бросаются при первой возможности?
- Я не бросалась. Я хотела перебежать на другую сторону улицы, а вы мне помешали.
- Кто кому помешал, - с досадой сказал Лаврентьев. - Сиди, не двигайся, я сейчас принесу перекись водорода, йод, вату, бинты и теплую воду.
Боль в ноге поутихла, и Юля принялась с интересом разгля дывать комнату. Вот как живут богатые люди! Огромный кожаный угловой диван, кожаное кресло, двухтумбовый полированный стол с узорами, а на столе компьютер. Пузырчатые белые шторы, боль шой телевизор "Филипс" на специальной подставке, стеллажи из красного дерева, забитые толстыми книгами... И это - одна толь ко комната, а есть ещё и другая. Такие квартиры она видела только по телевизору...
В такой же, наверное, живет и её мать... При мысли о мате ри такая злость охватила Юлю, что прямо взяла бы ведро керосина и сожгла эти красивые, дорогие вещи! Из-за них же мать убежала в Москву, бросила их с отцом. И все пошло наперекосяк! И жизнь стала сплошным тяжелым испытанием, а то и просто кошмаром! И сейчас, Юля чувствовала это, она здесь, в Москве, только не хо чет помочь своей дочери, прячется... Мало ей, что детства не было, мало, что столько издевательств пришлось вытерпеть в Рос тове, так надо еще, чтобы и в Москве у Юли были сплошные муче ния! В этот миг Юле как никогда сильно хотелось найти мать, найти не за тем, чтобы просить помощи, а просто плюнуть ей в лицо. При людях - пусть знают, какая это подлая женщина!
Лаврентьев принес красный пластмассовый тазик с теплой во дой, медикаменты, сердито посмотрел на Юлю.
- Ты чего сидишь?
- Вы же сами сказали: сиди и не двигайся. Я и не двигаюсь.
- Ага, ожила. Это уже хорошо. Ну давай, снимай джинсы.
- Зачем?
- Что за глупый вопрос! Я должен обрабатывать рану на те ле, или рану на джинсах? Повязку накладывать на джинсы? Черт возьми, а как же ты снимать их будешь потом, когда нужно бу дет?!
- Не могу же я перед вами сидеть голая?
- Ты у врача когда-нибудь была?
- Была... Но это же в больнице.
- Чувствуй себя, как в больнице. Хорошо?
- Хорошо... - Юля неуверенно потянулась к "молнии".
- Погоди, - приказал Вадим. - Ткань присохла к ране, будет больно. Не спеши, - он намочил кусок бинта, осторожно приложил его к ране и вокруг нее. - Посиди несколько минут.
На столе зазвонил красивый черный телефон, с виду похожий на дореволюционные аппараты. Лаврентьев снял трубку.
- Да! - отрывисто сказал он. - Да, Люда, я звонил. Хотел с тобой встретиться, но, к сожалению, сегодня уже не получится. Дорожное происшествие... Нет-нет, не волнуйся, все в порядке, я жив-здоров, просто нужно уладить некоторые неприятные формаль ности. И машина в общем не пострадала... Извини, что так полу чилось... Целый день мечтал о тебе, уже собирался заехать... Дорога скользкая, а когда под колеса бросаются всякие... сама знаешь... Да нет, никого не убил, легкая травма. Завтра встре тимся, все расскажу, о`кей? До завтра, я люблю тебя. Целую, - он положил трубку и свирепо посмотрел на Юлю. - Черт побери, ты мне весь вечер испортила!
- Это я неприятные формальности и "всякие сама знаешь"? - спросила Юля.
- И ты, и твой приятель.
- Никто не просил вас привозить меня сюда! - отрезала Юля.
- Я врач, и мой долг помогать страждущим. Так что сиди и не умничай, - Вадим не стал говорить, что он уже не работает хи рургом. Врача она может послушаться, а вот снять джинсы перед бизнесменом вряд ли согласится. Странно... Проститутки ведут себя иначе.
- Помогать или оскорблять?
- Выслушивать всяких умниц! Снимай джинсы.
- Так я всякая умница или "всякая сама знаешь"?
Вадим расхохотался.
- С тобой не соскучишься, Юля. Давай я тебе помогу. Уверенно и в то же время осторожно он снял с неё джинсы.
Больно было только два раза, и то не очень. Юля, ожидавшая сильной боли, вздохнула с облегчением, забыв о том, что сидит перед ним в трусиках. А когда вспомнила, Вадим уже ловко стирал кровь вокруг огромной ссадины с глубокими порезами. Юля не смотрела, что он делает, только слышала спокойный голос, пре дупреждающий: "сейчас будет немного больно. Потерпи", - и уже не боялась боли. Легкие прикосновения его теплых пальцев успокаи вали её.
- Ну вот, все в порядке, я наложу тебе бактерицидный плас тырь и забинтую. Завтра ты спокойно сменишь повязку сама. Но вот синяк на бедре... сними трусы, они мешают.
- Нет, - сказала Юля, ухватившись обеими руками за резинку белых трусиков.
- Перестань выпендриваться! - снова рассердился Лавренть ев. - Я что с тобой, в игрушки играю? Во-первых. они перепачканы кровью, во-вторых, нужно посмотреть, что под ними...
- Что под ними - это не ваше дело, - быстро сказала Юля.
- Я не в том смысле! - с мучительным вздохом сказал Лав рентьев. Если там рана, её нужно обработать. Ты почему такая дикая? Я врач, хирург, черт побери, я видел тысячи, миллионы голых женщин, потому что в одежде никто под нож не ложится! Всяких - молодых и старых, красивых и не очень, знаменитых ар тисток, жен больших начальников и проституток! И все они дове ряли мне! Если ты думаешь, что ростовские женщины по-другому устроены, могу тебя заверить - нет! Встань, пожалуйста, встань, только осторожно, у тебя сильный ушиб, постарайся не нагружать больную ногу.
Юля нехотя подчинилась.
Он ловко стащил с неё трусики, так же легко и бережно об работал небольшую ссадину, потом заклеил специальным пластырем, забинтовал, и уселся на ковер, глядя на неё с улыбкой.
- Все? - спросила Юля.
- Все. Посмотри, как ты теперь выглядишь. Мне нравится. Юля бросила взгляд на больную ногу и решила, что врач он
хороший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117