ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
- Это и есть самый нормальный разговор. А чтобы тебя он не огорчал, больше не звони мне. Никогда.
- Никогда?.. Ты хочешь сказать, что...
- Я уже сказал это. Спокойной ночи, Женя, - Вадим бросил трубку и поудобнее устроился в постели.
- Отцу я не могу сказать "нет", но это не значит, что всем должен говорить "да" и делать то, что мне не хочется, - пробор мотал он.
7
Июль 1993 года. Ростов-на-Дону
Юля варила на кухне компот из вишен. Сидела на низеньком табурете у газовой плиты и задумчиво смотрела, как в большой полированной кастрюле лениво булькает темно-красная жидкость.
В кирпичной кухня, стоящей во дворе напротив дома, было две комнаты. В передней - печка, обеденный стол, старый шкаф с посудой, газовая плита с огромным красным баллоном, ведра с во дой. Под земляным полом был небольшой, два на два метра, погреб с деревянной крышкой, прикрытой старой циновкой. Юля старалась не ступать на крышку под циновкой, старые доски угрожающе скри пели, того и гляди, провалишься. Говорила отцу, чтобы он приде лал железную крышку, да теперь это стоит очень дорого. А во второй комнате стоял старый диван, купленный за бесценок у со седей, которые не знали, как избавиться от ненужной вещи, стол, накрытый льняной скатертью, да трюмо. Здесь Юля частенько ноче вала, оставляя пьяного отца в доме.
В последнее время он много пил, и Юля боялась, что вот-вот его уволят с завода. На деньги, которые она получала в книжном магазине, работая теперь, после окончания школы, полноправным продавцом, очень трудно было прожить вдвоем. А ещё у отца в последнее время часто болело сердце, два раза даже "Скорую" пришлось вызывать. Но для него, по-прежнему, водка была главным лекарством от душевной и сердечной боли.
Вытянув длинные ноги в стареньких, протертых на коленях до ниток, джинсах, Юля пыталась найти способ, который помог бы ей выбраться из этого унылого существования. Но все её мысли сво дились к одному: изменить что-то можно лишь тогда, когда встре тится ей Алладин с джинном, или Иван-дурак, который на самом деле окажется царевичем...
Мать в Москве стала большим начальником, в прошлом году по телевизору показывали рекламу фирмы, где она стала генеральным директором: "Фермопил". Смешно было слушать. Все же знают, что на самом деле - Фермопильское ущелье, где триста спартанцев от ражали нападение персидского царя. Фермопилы. Неужели мать не знает этого?
Можно было поехать в Москву, разыскать её, глядишь, и по могла бы встать на ноги, поступить в институт, все ж таки - мать. Да отца ведь здесь одного не бросишь. Да и через собс твенную гордость трудно было переступить - она же сама трижды отвергала её настойчивые приглашения приехать в Москву. И даже разговаривать с ней не стала. Последний раз осенью того года, когда Котов скатился вниз на бочке с квасом. Тогда мать разоз лилась, крикнула: ну и живи, как знаешь! Больше я к тебе и близко не подойду!..
Ну и не надо!
Во дворе залаяла собака. Юля нехотя поднялась - наверное, кто-то из отцовых дружков пожаловал, а его дома нет, сказал, что вернется поздно. Откуда вернется - этого Юля не знала.
Она подошла к калитке и удивленно подняла брови. За забо ром стоял... Саня Иваненко.
- Ты чего приперся? - спросила она.
- Юля, если не можешь пригласить меня к себе, то хотя бы выйди, посидим на лавочке, - уверенно сказал он.
Саня здорово изменился за эти два года: повзрослел, возму жал. Теперь перед нею стоял крепкий девятнадцатилетний парень с широкой грудью и тугими мышцами под голубой футболкой. Она ни чего не знала о его жизни в эти два года и не хотела знать. А он, видите ли, решил заявиться к ней!
- Чего это я должна приглашать тебя?
- Я на каникулы приехал из Москвы... Ну и решил заглянуть к тебе. Посидим на лавочке?
- Да уж ладно, пришел, так заходи. В кухню, я там компот варю. Подожди, я собаку закрою.
В кухне она сняла с плиты кастрюлю с компотом, поставила её на стол, выключила газ и лишь после этого повернулась к Са не.
- Говори, зачем пришел, а то мне некогда. Скоро отец вер нется, надо ужин готовить. Небось, хочешь похвастаться, каким журналистом уже стал?
- Я не стал журналистом и не стану, - усмехнулся Саня. Он присел на табуретку у плиты и внимательно смотрел на неё снизу вверх. - Я поступил в милицейскую школу и скоро стану самым нас тоящим ментом.
- Надо же... - удивленно протянула Юля. - И долго ты думал, прежде чем поступить?
- Целый месяц. С того вечера, как я позорно удрал и до конца выпускных экзаменов. И понял, что так жить дальше нельзя. Какая там журналистика, если не можешь защитить любимую девуш ку?
- Про любимую - не надо, не хочу этого слышать.
- Юля, ты с кем-нибудь встречаешься?
- Нет, и наверное, долго ещё не буду. Не хочется, - с вызо вом сказала Юля.
- Понятно... - Саня опустил голову, куда подевалась его уверенность! - Если я в этом виноват, может быть... я сумею и помочь тебе?
- Интересно, как?
- Ну-у... пойдем куда-нибудь, я на твоих глазах отлуплю пятерых хулиганов. Теперь я смогу это сделать. Жаль, что этих ублюдков нельзя теперь встретить, я бы им показал! - он стукнул кулаком по колену.
- Они свое получили. А ты не переживай, я в помощи не нуж даюсь.
- Это ты их? Слухи всякие ходили, будто ты сама рассчита лась с Котовым и Кочегаром, да так все устроила, что и следс твие ничего не заподозрило.
- А это неважно.
- Юля... - Саня вскинул голову, заглянул в её глаза. - Пер вый год без тебя я нормально выдержал. Много тренировался, и потом - вокруг же Москва, думал, встречу девчонку, похожую на тебя и все будет нормально. А второй год - только ты была перед глазами. Чуть ли не каждую ночь снилась.
- Не бери дурного в голову, Саня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117