отделом, а теперь вообще хочет убрать из редакции. Такое не прощается, и так далее. Уже стемнело, когда Рита убедила коллегу отправиться домой. Она даже предлагала отвезти его, но Хованцев отказался. Он бушевал так, что выбил из рук Риты бокал с "Кровавой Мэри", потоптался в томатно-алкагольной жиже, извиняясь, а потом выскочил во двор. Какое-то время ходил возле своей машины туда-сюда, о чем свидетельствовали следы его кроссовок, а потом сел в машину и уехал. Как он добрался домой никто не знает, но ГИБДД его не останавливало. Значит, добрался без проблем. Оставил машину на стоянке у дома, поднялся в квартиру, жене сказал, что у него проблемы, но какие именно, объяснять не стал, наверное, уже сил не было. Переоделся в тренировочный костюм и завалился спать на диване в своем кабинете. Через полчаса после его отъезда на стоянке машин, там, где стояла "Ауди" Хованцева и были его следы, нашли труп Люсина с ножницами в груди. Ножницы - с рабочего стола Хованцева. Отпечатки пальцев на них - Хованцева. Следы явно свидетельствовали о том, что не сел в машину и не уехал сразу, а ходил и ждал. И, похоже, дождался. Кого - понятно. Когда следственная группа пообщалась с оставшимися сотрудниками и получила нужные показания, она прямиком направилась на квартиру бывшего боксера. Он безмятежно спал, но был довольно-таки бесцеремонно разбужен. Наверное, трудно ему было сообразить, зачем эти люди ворвались в квартиру и разбудили его. Еще труднее было объяснить, почему на подошвах его кроссовок наличествуют следы не только заметной "Кровавой Мэри", но и кровь Люсина. Он угрожал, да, но не убивал, а просто сел в машину и поехал домой. Правда, не помнил, как сел и как поехал. И вообще, не помнит, как вышел из редакционного кафе. Как поехал дальше, и как сел в другом смысле этого слова, он, я думаю, запомнит на всю жизнь. Честно говоря, мне было жаль мужика. Просыпаться с жуткого похмелья, видеть перед собой суровые лица автоматчиков и наглых следователей, а потом ехать в СИЗО - такого и врагу не пожелаешь. Ну что тут скажешь? Не надо было убивать Люсина, а если не убивал - не надо было кричать, что убьет. И пить не надо было. Во всяком случае, так много. Убивать, оно конечно, нехорошо, а вот кричать, мол, убью, задушу, изничтожу падлу - после того, как тебя крупно "кинули", а потом напиваться - как же без этого у нас в России? И вот, к чему это привело. Улики налицо, доказательства весомые, виновность Хованцева следствием доказана полностью. Дело передано в суд, и бывший боксер сидит в Бутырке, ожидая своей очереди на вынесение сурового приговора. Ну а при чем тут отставной офицер ФСБ Андрей Корнилов, который только недавно, благодаря своей бывшей возлюбленной, опять стал частным сыщиком, то есть, я? Да при том, черт возьми, что!.. Ладно, расскажу все, как было.
Вечером приехал мой друг, майор ФСБ Гена Басинский. Когда-то мы работали вместе, а потом я ушел, как говорится, на "вольные хлеба", надеясь заработать много денег для красавицы Наташи, которая все-таки вышла замуж за богатого "папика". Денег я заработал немного, а потом разорился и влип в такую ситуацию, что вынужден был обратиться к Гене за помощью. Он выручил, я опять стал частным сыщиком и, конечно же, не мог отказать Гене, когда он позвонил и сказал, что надо бы встретиться, есть дело. Хотя и догадывался, что пользы мне от его дела будет мало, а вреда - много. Поначалу разговор был вполне приличный, можно даже сказать - семейный. Дело в том, что у меня с некоторых пор жил в клетке крысенок Борька, которого я весной избавил от смерти у стены нашего дома. Он оказался таким умницей, что вскоре я стал считать его своим маленьким другом. Басинский знал об этом, иронизировал, он терпеть не мог крыс, но после окончания того сложного дела, где я чуть было не погиб, все же пришел ко мне в гости с женой и дочкой. Мой Борька очаровал гостей настолько, что шестилетняя дочка Басинского не выпускала из рук серенького проказника и кормила его из губ, а жена, прежде падавшая в обморок при виде мышей, даже несколько раз погладила его блестящую шерстку (я перед их визитом вымыл Борьку абрикосовым шампунем). После этого Гена вынужден был купить дочери на Птичьем рынке крысенка, девочку, назвали ее Крыстиной, и мы договорились дружить семьями. Потому-то и был наш разговор поначалу почти семейным, но Басинский не хотел дружить.
- Нет, и не надейся,- сказал Гена.- Не дам.
- Но почему?- возразил я.- Мы ведь договаривались дружить семьями.
- Да потому, что твой Борька такой же, как и ты - бабник. Он позабавится с моей малышкой, а мне что потом делать? Раздавать крысят всем желающим? Как ты думаешь, много их найдется? Или топить крысят? Я не злодей. Нет, и не мечтай. Честно говоря, мне было приятно слышать такую заботу о крысе. Вот как меняется человек! Прежде, когда я рассказывал о моем Борьке, он лишь брезгливо хмыкал, а появилась своя Крыстина в доме, так сразу - не дам! Эгоист какой!
- Да может, они просто пообщаются,- сказал я.- Мой Борька и твоя Крыстина.
- Нет. Твой Борька и так испоганил мне жизнь. Вот уж не думал, что жена потребует купить крысу! Но ведь он же, негодник, всех очаровал! Теперь - нате вам, Крыстина!
- Она тебе мешает? Мне Борька только помогает.
- Мешает? Да она мне... форменные брюки прогрызла! Дочка принесла ее в гостиную вечером, пусть побегает. Ну, пусть, я не возражаю, смотрю телевизор. А на кресле мои брюки висят, жена погладила. Дочка пошла на кухню, а эта Крыстина забралась в штанину, я-то видел. Ну-ну, думаю, выше спинки кресла не пролезешь, посмотрим, как спускаться будешь. А тут по телевизору что-то интересное сообщили, я увлекся, потом глядь - а из брюк торчит ее голова!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57