Пседах в Ингушетии находится в каком-то глухом углу. Неказистые кирпичные домики за высокими заборами, кочкастые тропинки, ведущие к мечети. В заброшенном Доме культуры советских времен ютятся беженцы из Чечни.
Эта горная местность, на северо-западе Малгобекского района, слывет излюбленной тропой контрабандистов и пристанищем чеченских боевиков. Даже милиция соглашается, что, мол, здесь без оружия разъезжать не здорово. На весь Пседах есть один милиционер. Он прилежно несет службу. Но с наступлением ночи он исчезает.
Сборный пункт был в лесу к юго-востоку от деревни, на полпути к хутору Гаирбек-Юрт. С 20 августа здесь начали собираться те, кто намеревался совершить захват в Беслане. Оснащение у террористов спартанское, они умеют жить в лесах. Ночуют они в тонких черных спальных мешках, укрываясь от дождя полиэтиленовой пленкой. Из палок и веток они сооружают что-то вроде спального ложа.
Среди них были ингуши, проведшие несколько месяцев в родной республике на нелегальном положении. Были и чеченцы, нашедшие приют у братьев-вайнахов в Ингушетии. Часть боевиков просочилась непосредственно из Чечни – она граничит здесь в Малгобекском районе с Ингушетией.
В отряды, отправляемые на захват заложников, набирают членов бригады мучеников "Риядус аль-Салехин", что значит "сады праведников". Об этой бригаде впервые заговорили во время захвата московского театра, где шло представление "Норд-Ост". Тогда, в октябре 2002 года, после штурма здания российским спецназом погибли 130 человек. Эмиром бригады мучеников объявил себя полевой командир чеченец Шамиль Басаев, у которого ампутирована одна стопа.
Для Беслана он отобрал и лично подготовил дюжину чеченцев и двух чеченок, скажет впоследствии Басаев. И кроме них – девятерых ингушей, троих русских, двоих арабов, двоих осетин, по одному татарину, кабардинцу и гуранцу. Некоторые подтянулись к отряду в последний момент, многие знают друг друга по прежним делам. Большая часть людей из окрестностей Ножай-Юрта, родины Басаева, что на востоке Чечни.
Басаев для России – враг номер один. Он ветеран газавата – чеченской священной войны. Он выступает в роли гостеприимного хозяина, когда в Чечню проникают ваххабиты. Он последний из полевых командиров первой волны. Он собирает вокруг себя тех, кто от отчаяния и ярости к тому, что они понимают под российским насильственным режимом, решил пожертвовать жизнью: мужчины – на поле брани, женщины – с поясом, набитым взрывчаткой.
Вербовка добровольцев в отдаленных лесах и горных деревнях началась еще в декабре 2003 года. Руководитель акции по кличке Хасан раздавал деньги будущим террористам через свою сеть вербовщиков в Ингушетии. Он говорил, что подчиняется Шамилю Басаеву. Вербовали по большей части в лагерях беженцев. Таких, как брошенная молочная фабрика в Карабулакском районе, недалеко от Назрани. Говорят, что в одном из лагерей готовят даже террористов-самоубийц.
Есть свидетельства, что там встречаются и арабские наставники. Пограничники с Центрального КПП на границе с Чечней рассказывают, что если на границе тормознуть гражданина какой-нибудь ближневосточной страны, он тут же по мобильнику жалуется чиновникам в назранском МВД. А оттуда незамедлительно поступает указание иностранца пропустить. Не будь у них пособников в государственном аппарате, от высших чинов до уличного постового, захватчики до школы в Беслане просто не добрались бы.
31 мужчина, две женщины. Профессиональные диверсанты, закаленные в партизанских боях, и начинающие, террористы-подручные, хлипкие мальчишки, только что завербованные. Для операции в Беслане они готовят три машины: один УАЗ, белый пятиместный 'жигуль' ВАЗ-2110 и армейский грузовик ГАЗ-66, зеленый, мощный, с большой проходимостью. Со старыми советскими номерами А 8130 СЕ.
Принадлежит грузовик Мусе Цечоеву, одному из тех, кто отобран для операции. В 1998 году Цечоев попал на отсидку за похищение человека – ненадолго. А в 2004 году, уже будучи в розыске по обвинению в терроре, он затеял перестрелку с милицией у самого своего дома – 23 июля. Но от погони ушел. 25 августа он забрал свой грузовик из аренды. И сразу отправился к группе, ожидавшей в лесу. В которой уже был его родственник Бей-Ала Цечоев, родом из деревни Сагопши.
В этот день 1 сентября они уже с 6 часов утра в пути. В грузовик загружены гранатометы АГС-17, пистолеты Стечкина, ручные гранаты "Шмель", снайперские винтовки, автоматы. Облачно, 17 градусов тепла, дорога сухая.

БЕСЛАН. УЛИЦА ПЛИЕВА. 8 ЧАСОВ 40 МИНУТ
Фатима Аликова открывает дверь в редакцию местной газеты "Жизнь на правом берегу". Главным редактором здесь работает ее мать. Газета выходит трижды в неделю. Курирует ее городская администрация. Скупой дизайн последних советских лет, фотографии местных князьков, комбайнов и заслуженных тружеников – этим она потчует своих бесланских читателей.
Фатима работает фотографом. Сегодня утром ей надо снять открытие учебного года в школе #1. Это задание, от которого не отвертеться. И по лицу Фатимы именно это и видно.
Ее мать уже сидит в кресле из искусственной кожи за рабочим столом. Она просматривает гранки номера за 2 сентября. Номер закрывается за два дня до выхода, потому с актуальностью сложности.
Но к началу учебного года газета подготовлена прилично, хотя сроки и поджимают. Первую полосу украсит симпатичный материал о первом учебном дне. Написал его загодя Аслан, которому идти в одиннадцатый класс школы #1. Под заголовком "В сказочной стране знаний" он рассказывает, какое это чудо – учиться.
"Скоро первое сентября – День знаний – начинает он свой рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28