— Ты водишься с «руми» и надеешься, что мы тебя пропустим?
Ночью Сент-Экс проснулся оттого, что его подняли на руки. Он хотел крикнуть, но ему крепко зажали рот. Настигаемый враждебным племенем, караван бесшумно снялся со стоянки и направился к поврежденной машине. Сент-Экс так и не узнал, от какой опасности его спасли воины Зина.
Наутро караван догнал посланник губернатора,
«К моему глубокому сожалению, — писал полковник де ла Пенья, — вынужден приказать вам вернуться в крепость, так как в окрестностях появился отряд враждебно настроенных воинов».
Узнав о содержании приказа, не дожидаясь решения, сопровождавшие Антуана воины повернули вспять.
— Что это значит? — крикнул Сент-Экс. — Кто здесь командует?
Воины, не оборачиваясь, продолжали свой путь.
— Поздравляю тебя! — сказал Сент-Экс Зину. — Ты и твои воины убегаете, даже не увидев врага! Вам достаточно услышать о нем!
Зин задрожал от оскорбления, но смолчал.
— Мне нужно было пригласить женщин! — сказал Сент-Экс, — Мы были бы лучше защищены!
И лишь после этого вождь приказал своим воинам вернуться. Но как только караван достиг самолета, Зин заявил:
— Мы выполнили нашу работу. Мы уходим.
Следом за воинами потянулись кочевники, нанятые как рабочие.
— Жаль, жаль, — сказал им Сент-Экс. — Значит, вы напрасно проделали этот опасный путь? Ведь я обещал платить за работу, а не за прогулку.
Рабочие остались. Убедившись в этом издалека и решив, что нельзя же уступать в храбрости безоружным рабочим, вернулись и воины Зина.
Когда Сент-Экс и механик Маршаль сияли испорченный мотор, над головами людей пролетел самолет с испанскими опознавательными знаками. Он описал круг на бреющем полете и сбросил вымпел. Тотчас же воины окружили Сент-Экса, заглядывая в бумагу.
— Читайте, — сказал он, улыбаясь. — Губернатор поздравляет нас с благополучным прибытием к месту и желает удачи.
Воины передавали бумагу из рук в руки, понемногу успокаиваясь. Никто из них не умел читать.
Депеша губернатора гласила: «Господин де Сент-Экзюпери, предписываю немедленно вернуться. Отряд враждебных кочевников окружает вас».
— За работу! — приказал Сент-Экс.
В полдень Зин пригласил его к своей стоянке и предложил чаю.
— Ты обещал нам четыре тысячи франков... Это немного. Если хочешь, чтобы мы остались, надо прибавить еще столько же.
— Хорошо, идите, вы не получите ничего, — последовал ответ.
Сент-Экс вернулся к самолету и объявил рабочим:
— Воины хотят уходить. Они ничего не получат. Их плату получите вы.
Воины, конечно, остались.
В самый разгар работы послышался выстрел. Просвистела пуля. Рабочие распростерлись на песке.
Над лежащими выросла высокая фигура Сент-Экса.
— Что же вы? — крикнул он. — Вы не воины, вас это не касается. Продолжайте свою работу, и пусть воины делают свою!
Под звуки перестрелки, сквозь которую слышались завывания нападающих, рабочие соорудили дорожку с трамплином для разбега. Когда Маршаль закрепил четвертый болт, фонтанчики песка поднимались вокруг с частотой дождя.
Наконец самолет с мотором, держащимся на четырех болтах, поднялся в воздух.
Да, наверное, «приручить» кочевников было потруднее, чем лисенка-фенека, хотя тот и кусался и рычал, как лев. Эти люди принадлежали к другой цивилизации, со своими порядками, законами, представлениями о человеческих отношениях. Захватив, например, в плен беглого сержанта, они решили, что тот очень значительная персона, и хотели получить за него от «руми» миллион ружей, миллион песет и миллион верблюдов... Они убили двух летчиков, потерпевших аварию в песках, и после этого искали убежища у своего испанского властителя...
И, конечно, Сент-Экс, покупая у кочевников их раба негра Барка, чтобы вернуть ему свободу, чувствовал душевное превосходство перед ними, превосходство человека, рожденного его цивилизацией: ведь даже аэродромные техники отдали бывшему рабу свои сбережения. Они тоже презирали рабство.
Но мало чувствовать превосходство над отсталым племенем. Проникая все глубже в переменчивые души кочевников, в их обряды, обычаи, законы, Экзюпери учился понимать, что эти люди, ставшие жестокими и корыстными взрослыми детьми, некогда создали высокую цивилизацию, проникнутую духовным единством, и что угасание этой цивилизации, при котором он присутствует, не означает человеческого вырождения; человек в этих людях не умер — он спит. И фантастические поступки «голубых воинов», их суждения, их обычаи напоминают сны.
Среди снов есть и такие, что заставляют культурного европейца задуматься над своей цивилизацией Старый вождь Муян, некогда подчинявшийся французам, признается: «Я буду стрелять в тебя, если встречу далеко от форта». Нет, он не станет унижаться торговлей с «руми», хотя за белого каида можно получить много Денег. «У тебя, — говорит он, — самолеты и радио, но у тебя нет истины. На что тебе твои самолеты и твое радио, если у тебя нет истины?»
И в самом деле: самолеты совершенствовались. Новая модель Латекоэра — «Лате-25» — поднимала в воздух четырех пассажиров и пилота с радистом. Компания «Аэропосталь» все лучше оборудовала свои аэродромы. Теперь самолет мог пролететь без посадки пять тысяч километров, поддерживая связь с землей. И вот однажды Сент-Экс был разбужен посреди ночи шумом мотора. Вскочив с постели, он кинулся зажигать сигнальные огни.
При свете прожекторов он узнал в пилоте Рейна — одного из пионеров Линии.
— Как ты здесь очутился? — спросил Сент-Экс. — И почему нас не предупредили по радио? Тебе повезло, что ты не свернул шею. У нас две недели подряд у земли держался туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148