Наоборот, эта пропаганда, которая сбивала с толку и разжигала чувство ненависти у германского народа, имела целью морально подготовить его к войне против Советского Союза.
Грозящая якобы идеологическая опасность послужила для Гитлера одним из предлогов для маскировки подготовляемой им захватнической войны.
2 февраля 1946 года. В 18.50 опустились на аэродроме в Берлине. Все благополучно. Меня, генерала Бушенхагена и сопровождающих устроили в Потсдаме. Спустя почти 4года— я снова на родине.
5 февраля 1946 года. Приехали 4.02.46 г. в 6 часов вечера в Плауен. Настроение — вполне удовлетворительное. Особое удовольствие вызвали увиденные в пути уже засеянные поля и широкомасштабные восстановительные работы.
6 февраля 1946 года. С нами беседовал генерал-майор Александров. В ходе беседы были заслушаны следующие вопросы:
а) о германской агрессии против СССР;
б) о вовлечении сателлитов в войну против СССР;
в) о колонизации СССР;
г) о военных преступниках, находящихся на процессе;
Согласились по указанным вопросам об известных нам фактах расширить и усилить формулировки. Выступление ориентировочно предстоит 11—12 февраля 1946 года.
12 февраля 1946 года. Вчера и сегодня я и Бушенхаген давали развернутые показания на процессе, которые, по мнению русских, произвели большое впечатление на подсудимых и присутствующие иностранные делегации.
К исходу дня радиопередачи Москвы и Лондона коренным образом улучшили настроение — я сделал это не зря.
15 февраля 1946 года. Сегодня мне передали письмо от Нелли. Она пишет, что живет в Шорндорфе (под Вюртембергом) с июля 1945 года, Панорамаштрассе, 32. До этого она жила три месяца у двоюродного брата Карла в Лайдингене. Слава Богу, Кока, Пусси и маленький Ахим живут в Баден-Бадене, у них 2 комнаты. Нелли подтвердила, что при прежнем правительстве они были арестованы. Об Эрнсте и остальных она ничего не знает с декабря 1944 года.
16 февраля 1946 года. Сегодня передали письмо от Зюсси. Наконец-то все встало на свои места — теперь я знаю все о своей семье. Оказывается, Зюсси также приезжал в Нюрнберг, но встреча с ним, к сожалению, не состоялась — он приехал уже после того, как я улетел в Россию. А жаль, так бы хотел с ним встретиться!
Если бы я раньше знал все подробности о своей семье, то использовал их на процессе и выступил бы более резко. Разве я не имел права выступить против этих свиней?! Жену мою бросили в Дахау — в лагерь уничтожения!
Жаль, что я не ответил защитникам резче. Надо было сказать, что мы подняли свой голос, чтобы объяснить немецкому народу: Гитлер вел к преступлениям, а когда это от нас услышали, наши семьи были брошены в концлагерь.
20 апреля 1946 года. Сегодня я написал письмо Зюсси, в котором поблагодарил за его весточку от 14.02 с фотографиями. Я очень рад был получить их, так как до сих пор у меня ничего не было. Больше всего я рад был узнать, что у него и его семьи все хорошо.
Я сообщил ему, что не смог бы увидеть его в Нюрнберге, так как был там только 11—12.02.
Как все-таки меня угнетает мысль о том, что все мои родные были под арестом! Хотя печальные известия о моей семье стали мне известны разными путями еще раньше. Нельзя сказать, чтобы они облегчали мне жизнь. Вообще же я живу, учитывая обстоятельства, в самых благоприятных условиях, которые только можно себе представить. Я живу в надежде на тот день, когда все мы сможем снова встретиться!
Благодаря любезности доктора Хадермана до меня дошло письмо Коки — первое за все эти годы. Радость, вызванная получением этих писем, к сожалению, омрачается подтверждением известия о смерти наших любимых! Бедная Пусси и бедный маленький Ахим! Мне очень тяжело, что после столь трудного времени в концентрационном лагере им приходится и сейчас жить в таких тяжелых условиях. Но не будем терять надежды, что и это когда-нибудь кончится и в один прекрасный день мы встретимся! Я страстно жду этого дня!
30 марта 1946 года. Сегодня говорили с Бушенхагеном о нашей будущей судьбе. Я сказал ему, что примерно знаю, какие должности русские могут предложить нам: 1) Главный начальник полиции в советской зоне; 2) Президент Красного Креста; 3) «Русско-немецкое общество». Любая из этих должностей была бы просто замечательна — ведь назначение на нее автоматически означает возвращение на родину.
3 мая 1946 года. Сегодня меня попросили подготовить ответы на некоторые вопросы, представляющие интерес для русских военных. С удовольствием сижу уже полдня и, как маленький гимназист, отвечаю на них.
1. В каком месяце была получена первая директива о подготовке вторжения в Англию и кем она была подписана?
Ответ: Директива об операции против Англии поступила в 6-ю армию в июле 1940 года. Она была подписана — насколько верно я помню — фельдмаршалом фон Браухичем, главнокомандующим сухопутными армиями.
2. Кто был истинным творцом плана «Морской лев»?
Ответ: Вполне вероятно, что мысль о плане «Морской лев» исходила от самого Гитлера.
3. Какую роль в разработке плана вторжения играли Геринг, Кейтель и Редер?
Ответ: Насколько мне известно, Геринг и Редер за пределами своих областей в разработке этого плана не участвовали. Кейтель лично не обладал творческим умом. По его указаниям в штабе управления вооруженными силами разрабатывались исполнительные приказы, соответственно идеям и намерениям Гитлера.
4. Кто командовал в августе 1940 года 6-й, 9-й и 16-й армиями и кто был начальниками штабов этих армий?
Ответ: Командующими и начальниками штабов 6-й, 9-й и 16-й армий в августе 1940 года были:
5. Когда было организовано командование группой «Вест», кто был командующим группой и кто возглавлял штаб группы «Вест»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101