Генерал-лейтенант Бернер: «Я полагаю, что Паулюс хотел этим обеспечить себе пост в Германии. Он его будет иметь, но только не долго, так как мы знаем, как поступать с такими людьми, если обстановка когда-либо изменится в нашу пользу. По многим пунктам показаний Паулюса можно судить, каким прививочным материалом сделана ему прививка. Печально, что все еще находятся такие люди, которые предоставляют себя в распоряжение русских. В войну они занимали ответственные посты, но были плохие работники».
Генерал танковых войск Хенрици: «Обычно люди, которые сами имеют нечистую совесть, делают вид, что они всегда были против Гитлера. Почему же Паулюс не сделал выводы тогда, когда плохо обстояло дело под Сталинградом? Потому, что он был слишком труслив и не хотел ставить на карту свою жизнь, вследствие преждевременной капитуляции, так как с такими людьми расправлялись быстро».
Генерал Цандер: «Я ожидал от Паулюса, что он откажется от этих бесславных свидетельских показаний, чтобы не осквернить честь старого офицера и немца».
Генерал-майор Моритц: «То, что сделал Паулюс в Нюрнберге, весьма печально. Я не могу не осуждать подобный поступок Паулюса. Паулюс виноват, как и всякий другой генерал, который добросовестно выполнял приказы ставки, а когда он теперь позволяет использовать себя в качестве свидетеля по обвинению других генералов, то пропадает всякое уважение к нему. Его никто не мог принудить к тому, чтобы он выступил в Нюрнберге. Если бы он был порядочным человеком, то, по крайней мере, отказался бы давать показания».
Капитан Изерентант: «Паулюс — самая большая свинья, которую только до сего времени мне приходилось встречать. Так поступают только совершенно бесхарактерные люди. Своей речью Паулюс доказал, что на нем лежит точно такая же вина, как и на тех, что сидят на скамье подсудимых. Другие имели, по крайней мере, больше мужества, чем он. Когда слушаешь такие вещи, как речь Паулюса, то делается стыдно, что ты немец. Даже для английских обвинителей покажется противной такая бесхарактерность. За одну только эту речь Паулюс заслуживает быть повешенным».
Ротмистр фон Цедлиц: «Сейчас обнаруживается, что весь план агрессии уже заранее был письменно разработан. При этом интересно, что войска, штабы и пограничники, которые должны были вести наступление, об этом ничего не знали. Все это содержалось в строгой тайне для широких масс».
Зондерфюрер Циндлер: «Конечно, мнения о поступке Паулюса могут разделиться. Но если он своим выступлением поможет раскрыть безобразия Генерального штаба, то этому надо только радоваться».
Генерал Вандерслебен: «Я считаю выступление Паулюса объективным и с человеческой точки зрения понятным».
Генерал Лаш: «Я считаю высказывание Паулюса правильным и совершенно справедливым. Паулюс должен был так действовать — в интересах немецкого народа».
Военный судья, майор Зеебот: «В отношении Паулюса надо принять во внимание три вещи, чтобы иметь ясное представление о его личности. Как юрист, я смотрю на вещи несколько иными глазами, чем профан. В чем упрекают Паулюса военнопленные здесь, в лагере:
1. Нарушение присяги.
Паулюс не обязан был больше соблюдать присягу, так как для этого в тот момент не было предпосылок, когда он понял, что Гитлер — преступник.
2. Нетоварищеский поступок.
Образ действий Кейтеля был настолько «неофицерский», когда он, робея перед Гитлером, устраивал процессы над генералами германских вооруженных сил и вешал их, хотя он должен был быть уверен, что они были невиновны. Паулюса нельзя упрекать в нетоварищеском поступке потому, что Паулюс сам поставил себя вне товарищества».
Кроме того, после выступления Паулюса на его имя из различных городов Германии поступило 59 писем, большинство из которых было ему вручено. Так, например, бывший бургомистр Саксонии Хаммермюллер писал:
«Глубокоуважаемый г-н фельдмаршал! Нюрнбергский процесс отчасти осветил перед германским народом и всем миром мотивы и конечные цели только что закончившейся агрессивной войны гитлеровцев и совершенных этими преступниками злодеяний. Весь мир слушал, когда радио передавало Ваши свидетельские показания на этом процессе».
Ассистент медицины из города Детмольда Мюллер написал: «Ваше превосходительство! С напряженным вниманием следя за ходом Нюрнбергского процесса, я только что услышал по радио Ваше имя в связи с вызовом Вас в суд для свидетельских показаний. Та почетная роль, которую Вы взяли на себя в драме, разыгравшейся под Сталинградом, пытаясь убедить Гитлера отказаться от плана захватить и удержать Сталинград, плана, противоречащего здравому смыслу, — эта роль создала Вам особое положение как в глазах врагов, так и друзей».
В одном случае на имя Паулюса была получена анонимка, содержащая угрозу: «Паулюс! Стыдись дышать еще воздухом Германии. Изменник родины!!! Ты, подлец, не годишься на корм псам. Исчезни из нашей истекающей кровью Германии, это наша родина. Мы и сегодня еще верим в нашу Германию, несмотря ни на что! В своем предательстве ты должен будешь еще горько раскаяться. Несмотря ни на что, Германия будет жить».
Из высказываний военнопленных, содержащихся в лагерях МВД СССР, представляют интерес следующие:
Генерал Гольвитцер: «В своих показаниях Паулюс отобразил историческую правду, а эта правда должна найти себе подобающее место в истории. Очень удачно сделано с русской стороны, что Паулюс выступил на процессе. Германская пропаганда в свое время усиленно распространяла слухи о том, что Паулюса нет в живых. Русское обвинение представило прежде письменные показания Паулюса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101