затем последовал второй. Тотчас после первого выстрела светом прожектора был обнаружен двигающийся к востоку неприятельский миноносец, по которому сделано было два удачных выстрела.
После первого выстрела миноносец продолжал оставаться на той же дистанции, а после второго исчез из-под луча и более обнаружен не был.
Неприятель, открыв огонь, очевидно, целил по прожектору. Есть основание предположить, что миноносцев было несколько и среди них, катер, который вел за собой целую цепь мин.
В исходе 3-го часа ночи с расстояния 8 миль опять показались огни и через несколько минут заметили 7 миноносцев, которые удалялись от Ляотешаня на юго-восток, пройдя в 10 милях от берега; в 3 часа они скрылись за горизонтом. После 3 часов горизонт был чист.
По собранным осколкам и найденной донной трубки установлено, что неприятель стрелял 75-миллиметровыми мелинитовыми гранатами.
Дальномер дал 5 верст».

19 апреля
Простудился и заболел. Ввиду этого дневник невольно прервался. Впрочем, каких-либо серьезных событий в крепости за это время не было.
Продолжают ходить неопределенные слухи о наших новых столкновениях на Ялу.

20 апреля
Была лунная ночь. В море было небольшое волнение.
Около часу ночи наши батареи открыли стрельбу, как потом оказалось, по японским миноносцам, появившимся перед крепостью.
Приблизительно через час стрельба прекратилась. Но не прошло и нескольких минут, как она возобновилась с новой силой и уже не прекращалась вплоть до 4 часов утра. Такой канонады в крепости еще никогда не слыхали.
Канонерские лодки «Гиляк», «Отважный» и «Гремящий» не отставали от батареи и осыпали новое наступление японских брандеров тучей снарядов, даже крейсер «Аскольд», стоявший против прохода, стрелял через головы остальных судов.
Это был целый ад огня и рева орудий. Количество выпущенных снарядов надо было считать тысячами.
Знали, наверное, что 10-дюймовые пушки батареи Электрического утеса выпустили 54 снаряда, а 57-миллиметровые пушки той же батареи до 300 снарядов.
Утром я сам видел гору гильз от выпущенных снарядов на батареях.
Когда артиллерийская стрельба начала уже стихать, послышались ружейные залпы и трескотня пулеметов.
Над моим домом просвистало несколько пуль, а в окно соседнего дома залетел осколок снаряда.
К утру выяснилось, что вслед за появившимися ночью 5 японскими миноносцами ко входу в гавань направились 10 брандеров, но не все сразу, а партиями по 2 или 4 судна.
Но и на этот раз попытка японцев запереть доступ в гавань окончилась полной неудачей.
Так, четыре брандера взорвались на минном нашем заграждении. Два других, сильно расстрелянные, наскочили на наши потопленные пароходы и затонули около них.
Из остальных 4 три взяли неверный курс, причем один из них выкинулся на берег под самым Электрическим утесом.
Два же других вовремя заметили свою ошибку и, дав задний ход, пошли к нашему проходу под адским огнем всей крепости, но и они не дошли до прохода и были расстреляны.
Кроме брандеров, по словам многих моряков, было потоплено еще 2 миноносца.
Команды японцев на брандерах вели себя более чем геройски.
Так, на мачте одного из затонувших уже брандеров долго еще держался один из его матросов и сигнализировал фонариком следующим идущим за ним брандерам, указывая им верное направление их пути.
Несчастного мы расстреливали из скорострелок и пулеметов. Трудно себе представить, сколько пуль и снарядов было выпущено по этому герою.
Каким героизмом и хладнокровием обладал этот японец, видно из того, что, приговоренный к смерти, расстреливаемый со всех сторон, он до последней минуты исполнял долг своей службы...
Часть японцев с брандеров пыталась спастись на шлюпках, но почти все шлюпки были расстреляны и пущены ко дну. Люди же в безумном фанатизме бросались в море, плыли неизвестно куда и тонули.
Один японский унтер-офицер, сильно раненный, выплыл и уцепился за камень под Электрическим утесом, где холодные волны постоянно обдавали его с ног до головы. Когда же его захотели взять в плен, он вынул револьвер и сделал три выстрела, но промахнулся. Залп 3 наших стрелков покончил с ним.
Всего японцев погибло до 200 человек.
Взято в плен только двенадцать. Все пленники были сильно пьяны и от долгого пребывания в воде имели очень жалкий вид. Их обогрели и положили спать.
Один же из японцев, снятый с бонного заграждения, был настолько пьян, что даже холодная ванна его не отрезвила.
Только на другой день он очнулся и, заметив, что попал в плен, быстро схватился за тоненький шнурок, находившийся у него на шее; еще минута — и японец задушил бы себя собственными руками, но подоспевшие солдатики перерезали шнурок и этим спасли фанатику жизнь.
Во время самого разгара боя с судна, где находился наместник генерал-адъютант Алексеев, дважды был дан в рупор приказ о выходе миноносцам в море для атаки брандеров, но миноносцы почему-то из порта не вышли.
Во время атаки брандерами нашего прохода масса начальствующих лиц находилась на батарее Электрического утеса.
Некоторые из начальствующих лиц приняли даже активное участие в отражении этой атаки брандеров. Так, например, генерал-лейтенант Стессель и генерал-майор Белый лично стреляли из ружей по спасавшимся в море японцам.
В 4 часа утра наместник был на канонерской лодке «Гиляк» и пожаловал команде шесть Георгиевских крестов.

21 апреля
В крепости только и разговоров, что о вчерашних брандерах или о Тюренченском бое.
Так как полки, участвовавшие в сражении на Ялу, принадлежали раньше к Артурскому гарнизону, то вполне понятно, почему мы особенно интересуемся этим сражением и его потерями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107