Тогда передайте господину Авакасову: если я понадоблюсь ему,
он сможет меня найти на набережной Орфевр. - Пери встал.
Де Брюн укоризненно покачал головой.
- В последнее время господин Авакасов не покидает своего дома. Он
отказался даже от приглашения президента. Вы же знаете, ему скоро
девяносто. В этом возрасте дорожат каждой минутой. - Улыбнувшись, Де Брюн
выдержал паузу. - Для того, кто достиг предела своей жизни, даже
прославленный генерал нечто вроде оловянного солдатика, которого алхимик
бросает в плавильный тигель как основную субстанцию для получения золота.
Пока Де Брюн говорил, Пери, прикрыв глаза, внимательно изучал его.
"Вероятно, закончил университет, много путешествовал, общался с
интеллигентными людьми, несомненно, умеет отличить умное от глупого,
красивое от уродливого, и в этом его никто не проведет. Бывший взломщик
банковских сейфов, ныне сам держатель акций крупных банков, некогда
отверженный, изгой общества, ныне он устраивает торжественные приемы,
попасть на которые почитают за честь те, кто имеют в обществе положение и
вес. Это новый тип гангстера и предпринимателя одновременно,
бесчувственный, как рабовладелец, только более беспощадный и бессовестный.
Абсолютно безжалостный. Абсолютно бесчеловечный. Того, кто стоит на его
пути к власти, он уничтожает - так давят надоедливых муравьев и поливают
муравейник серной кислотой. И все же я добью его", - решил под конец Пери.
Вслух он сказал:
- Мне неизвестны отношения между президентом и господином Авакасовым,
да они меня и не интересуют. Но я знаю вещи, которые очень заинтересовали
бы господина Авакасова, даже если он стоит уже одной ногой в могиле.
Де Брюн усмехнулся.
- Если бы старик слышал это! - Затем доверительно прибавил: - Как вы
полагаете, почему он перевез сюда эти древние развалины? Да потому, что
серьезно верит в спасение души и трепещет при одной мысли о чистилище.
Иконы, физиономии святых в золотых окладах, дюжинами развешанные здесь в
каждом углу, призваны уберечь его от преисподней. Однако перейдем к делу.
- Он выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда колбу с белым
порошком. - Итак, вы установили, что господин Авакасов, кроме всего
прочего, ведет торговлю некоторыми видами лекарственного сырья. Честно
говоря, то, что вы узнали, как мне кажется, его не волнует. Вообще,
известен ли вам размер годового оборота этого ценнейшего лекарственного
препарата, который безвольные люди используют как наркотик? Нет? И после
этого вы хотите поставить на одну доску господина Авакасова и какого-то
Гранделя, который фунтами перепродает это сырье мелким торговцам? Пери, вы
рискуете оказаться в смешном положении. С таким же успехом вы могли бы
рассказать ему, одному из крупнейших в мире поставщиков оружия, человеку,
вооружающему целые армии, что поймали кого-то, кто незаконно продал
пистолет. Какой-то Грандель! Для господина Авакасова этот тип значит не
больше, чем амеба в сельском пруду.
Пери не пытался его прервать. "Раз уж ты так много говоришь, -
подумал он, - значит, плохи твои дела".
- Не спорю, - начал Пери, - господин Авакасов человек могущественный.
Лишить его этого могущества у меня столько же шансов, сколько их было бы у
меня против какого-нибудь латиноамериканского диктатора. Но серьезные
неприятности я могу ему доставить. Очень серьезные. А вам, Де Брюн, еще
большие. Я могу подвести вас под суд присяжных, который признает вас
виновным, и тогда вы до конца жизни просидите в сером каменном мешке,
сильно напоминающем гроб.
- Каким образом вы намерены осуществить это благородное дело?
- Если я арестую Гранделя, а я знаю, где его искать, то, поверьте
мне, сумею выжать из него все, что ему известно. И когда я добьюсь от него
полного признания, то дополню и расширю его дюжиной других свидетельских
показаний: Пьязенны и Леоры Дессон, Веркруиза и консьержки с улицы От,
Эреры Буайо. Я свяжу с вами убийство Мажене, убийство Табора и
самоубийство Мари Рок, утопившейся в Сене в прошлом году, - этого будет
достаточно. Кроме того, у нас есть газеты, которые не купит даже Авакасов
с его миллиардами. В одну из них я передам весь материал, сопроводив его
соответствующими фотографиями, к примеру Эреры Буайо в смирительной
рубашке или какого-нибудь подростка-наркомана, и не сомневайтесь, это
заденет даже Авакасова.
- Вы сошли с ума, Пери, - спокойно произнес Де Брюн. - Окончательно
сошли с ума. Согласен, вы можете доставить господину Авакасову и мне
некоторые неприятности, но подумайте, чего это будет вам стоить?
Достаточно звонка Авакасова в министерство внутренних дел, и вас отстранят
от должности. Не забывайте и о другом: вам, Пери, как и мне, хорошо
известно, что мы живем в скверном, ужасно скверном мире, где все возможно.
Кто-то честен и неподкупен, но пара сфальсифицированных документов - и от
его репутации ничего не осталось. Он счастливый отец семейства, его брак
идеален? Есть десятки способов этот брак расстроить, соблазнить его жену,
похитить его детей, наконец, его самого как отверженного загнать в
ночлежку, где он издохнет. Все это было, тысячи раз было, было во все
времена. Но тот, кто умен и силен, может жить превосходно. Вы умны, вы
сильны, Пери. Поэтому я обращаюсь к вам с предложением. - Де Брюн
церемонно закурил сигарету. - Мы примем вас в свое дело, а вы прекратите
разыгрывать из себя Дон Кихота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48