..
- Но ведь на улице еще светло, - бросила Ирэн.
- Вот это настоящий влюбленный, - рассмеялся Ламбер, - в его голове
всегда лунный свет.
- Он говорит так, потому что ревнует, - с пафосом заявил Фонтано.
- Ой, ты ревнуешь меня, Аристид? - радостно защебетала Ирэн.
- Глупая баба! - осадил ее Ламбер. - Для того чтобы ревновать, надо
любить. А я, ты же знаешь, люблю только твои деньги, точнее, миллиончики
твоего дедушки.
- Я всегда подозревала это!
- Не плачьте, милое дитя. - Фонтано достал носовой платок. - Вам
следует искать утешение во мне.
Ирэн шмыгала носом, Фонтано слегка касался платком ее глаз. Ламбер
был в ударе и без конца отпускал циничные шуточки.
За разговорами они незаметно опустошили вторую бутылку вина. Все трое
пришли в отличное настроение, и, казалось, ничто на свете не могло
опечалить их.
- Так весело, как сегодня, должно быть всегда! - восторженно
воскликнула Ирэн. - Все люди должны быть богатыми и добрыми друг к другу,
не должно быть ни старых дев, ни любовной тоски, а так, как у меня сейчас,
когда не знаешь, кому из вас двоих отдать предпочтение.
- Обоим, - ответил Ламбер. И затем прибавил: - Ты не догадываешься,
почему мы тратим здесь с тобой, гадким утенком, свое драгоценное время?
- Мне кажется...
- Брось это! Иначе ты рискуешь узнать правду, которая вряд ли тебя
развеселит.
- Послушай, Аристид, для шутки это звучит слишком серьезно.
- К сожалению, на свете есть серьезные вещи и тут уж ничего не
поделаешь. - Фонтано достал из бумажника сложенный конвертом клочок бумаги
размером не больше спичечного коробка, развернул его и положил на стол.
- Знаете, что это такое?
- Питьевая сода? Или какое-нибудь снотворное? - гадала Ирэн,
принужденно улыбаясь.
- Ни то, ни другое. Это один из ужаснейших ядов, который когда-либо
знало человечество, - героин!
Ирэн растерянно смотрела то на одного, то на другого, на ее лице было
написано непонимание.
- Не возьму в толк... почему вы показываете это мне?
- Хорошо, и я покажу тебе кое-что. - Ламбер достал из своего
бумажника полдюжины фотографий, сделанных в клинике Жюно, и положил их на
стол рядом с героином.
Ирэн взглянула на фотографии:
- Зачем вы показываете это мне?
- Нам нужна твоя помощь, - ответил Ламбер. - Этот яд, тысячами
килограммов в год, контрабандой ввозится во Францию одним человеком,
доверенным твоего дедушки. Его миллиарды образуют вокруг этого негодяя
стену, и никто не сможет пробить ее, пока твой дедушка не откажет ему в
поддержке. Ты должна постараться, чтобы это произошло.
- Теперь мне понятно, почему ты... вы оба возитесь со мной!
- Я возился с тобой, пока не узнал тебя ближе, это верно, - грубо
возразил Ламбер. - Ну, а теперь не только поэтому. Или ты думаешь, что я
часами трачу свое бесценное время лишь для того, чтобы переспать с тобой?
- Ты отвратительный человек, Аристид!
- А ты уже давно не девственница, чтобы возмущаться прямым ответом на
глупый вопрос. Ты будешь говорить со стариком или нет?
- Мне следовало бы раньше догадаться, что я для тебя лишь средство
для достижения цели. - Ее щеки раскраснелись.
Ламбера охватила ярость.
- Верно! А чтобы ты не забыла, повторю еще раз: я делал это только
потому, что рассчитывал получить миллионы твоего дедуленьки. К тому же не
каждый день встретишь любвеобильную родственницу миллиардера.
- Ну хватит, Ламбер, - одернул репортера Фонтано. - Свои личные обиды
выскажете в другой раз и в другом месте. Сейчас речь идет о более важном
деле.
По лицу Ламбера было заметно, какого труда ему стоило сдержаться,
чтобы не обрушить на голову инспектора поток циничной брани. Но он вовремя
подавил в себе это желание.
- Хорошо, я заткнусь. Говорите вы с этой наивной дурочкой.
- Вы поможете нам, не так ли? - в голосе Фонтано прозвучала
уверенность в ответе Ирэн.
Плотно сжав губы, она напряженно размышляла. Наконец, необычайно
решительно для своего возраста сказала:
- Я не буду говорить об этом с дедушкой. Во-первых, это бессмысленно,
потому что он не обсуждает такие дела ни с кем, и прежде всего со мной. Я
сильно рассердила бы его и больше ничего. И во-вторых, даже если бы у меня
был маленький, совсем крошечный, шанс добиться чего-нибудь, то с какой
стати я должна жертвовать его благосклонностью из-за каких-то безвольных
людишек, которых никто не принуждает колоть себе героин?
- Ну что, Фонтано, у вас еще не отпало желание погулять при луне с
этой очаровательной особой? - Лицо Ламбера исказила гримаса. - Тогда желаю
вам большого счастья и сердечной любви, а я возвращаюсь в Париж.
- Пожалуйста, уезжай, - язвительно бросила Ирэн. - Я не держу тебя.
- Только зря потерял с тобой время. - Ламбер собрал фотографии и
положил на стол десять франков.
Фонтано и Ирэн остались в погребке одни.
Полчаса спустя, прощаясь неподалеку от интерната, инспектор попытался
поцеловать ее.
- Оставьте, я этого не люблю! - Девушка оттолкнула его и выскочила из
машины.
По пути в Париж Фонтано думал лишь о том, как скрыть от Пери свое
фиаско. Но ничего оригинального на ум не приходило. Пери хорошо разбирался
в людях, и его невозможно было провести.

19
Прошло четыре дня, а розыски Гранделя и Пьязенны не принесли никаких
результатов. Пери стал ворчливым и нетерпеливым, что случалось с ним
редко. Правда, он получил подкрепление в лице своего третьего инспектора
Траше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48