- Мне все-таки непонятно, зачем делить с кем-то такое богатство?
Вопрос не в том, почему ты хочешь поделиться со мной, а чего ради я должен
делиться этим с тобой?
Словно загнанная в угол крыса, Грандель лихорадочно искал спасения,
но не находил его. Он уже представлял, как лежит в луже крови, затем - в
морге среди окоченевших трупов.
Неожиданно в голове Гранделя мелькнула спасительная мысль. И как это
он сразу не догадался? Так и только так можно еще, вероятно, поставить
Пьязенну на место. Заметно окрепшим голосом он сказал:
- Жан, ты недооцениваешь меня. Моим убийством ты сам подпишешь себе
смертный приговор. У моего адвоката Ареспьержа лежит заверенное нотариусом
заявление, в котором Пьер Шевалье и Огюст Дюбуа удостоверяют, что дали
ложные показания, чтобы обеспечить тебе алиби на то время, когда была
убита твоя жена. Если со мной что-нибудь случится, Ареспьерж
незамедлительно передаст это заявление полиции.
Пьязенна надолго замолчал. Большим пальцем он то открывал, то
складывал бритву. Клик-клак, клик-клак - звучало в ушах Гранделя. Наконец
Пьязенна с силой сложил бритву и скрипнул зубами, поняв, что и на этот раз
он проиграл.
Грандель решил закрепить свою победу, чтобы подобный инцидент никогда
больше не повторился.
Он тяжело опустился на табуретку и тихо, но сурово сказал:
- Лучше, если мы забудем то, что сейчас произошло. Повторяю: мы сидим
в одной лодке. Если она перевернется - мы оба утонем, будем поддерживать
друг друга - лодку не перевернем и выпутаемся из этой истории. Условие
одно: как и прежде, я один решаю, что нам надо делать.
- Думаю, ненадолго. Полиция села нам на хвост, - сказал Пьязенна
вновь покорным голосом.
- Табор рисует овечек на райском лужке. Показания Эреры, даже если
полиция разыщет ее, юридически не ценнее болтовни пьяной шлюхи.
Единственную реальную опасность представляет Де Брюн. - Грандель говорил
спокойно. К нему вернулась прежняя уверенность.
- Останетесь здесь? - обеспокоенно спросил Пьязенна.
- Теперь нет. - Антиквар задумчиво улыбнулся. - Закроем магазин и
бросим на него прощальный взгляд. Все, что имело реальную ценность, я уже
обратил в деньги, и поэтому пожар поможет мне уладить все остальное.
Вместо того чтобы рассчитаться со мной, господин Де Брюн из страховой
компании "Меркюр-Франс" рассчитается с моим адвокатом, наличными и без
всякой крови, на законном основании. А теперь заканчивай бритье, нам
нельзя терять время.
Пьязенна повиновался.
Сразу после допроса Эреры Пери связался по телефону со своим бюро на
набережной Орфевр и распорядился арестовать Гранделя и Пьязенну. Но когда
Ситерн получил наконец ордер на арест - Фюшон, шеф уголовной полиции,
всеми силами противился повторному задержанию Гранделя, - то не только
антикварный магазин, но и весь дом на улице Каше был охвачен пламенем.
Молодой инспектор, сменивший на посту Фонтано, смело ринулся в огонь.
Грандель и Пьязенна воспользовались его грубой оплошностью и
беспрепятственно ушли через парадный вход.
Жестокость, которую проявил Грандель, спасая свою шкуру, вывела из
себя даже невозмутимого Ситерна. Огонь пожирал обветшалый пятиэтажный дом
с такой быстротой, что пожарные все свои усилия сосредоточили на защите
соседних домов и эвакуации жильцов верхних этажей. В доме проживало много
стариков. Они уже не в состоянии были самостоятельно спускаться по
приставной лестнице, их приходилось выносить на руках. Грандель и Пьязенна
как в воду канули. Незамедлительно был отдан приказ об их повсеместном
розыске. К поиску беглецов подключились сотни полицейских в морских
портах, на железнодорожных вокзалах, в аэропортах, отелях и пансионатах,
ресторанах, пивных и винных погребках, и не только в Париже. Не будь у
Гранделя надежного помощника и документов, он вряд ли ушел бы от полиции.

18
Возвратившись в Париж, Пери ненадолго заехал домой и сразу отправился
в свое бюро на набережной Орфевр, чтобы заняться разработкой отдельных
версий дела. Ему было ясно, что в ближайшие дни круг от убийства Мажене до
изобличения Де Брюна мог замкнуться. Теперь Пери и его инспекторы не
строили никаких иллюзий. Де Брюн, видимо, еще пользовавшийся
покровительством Авакасова, был сильным противником, уличить которого в
преступлении вряд ли удастся законным путем. Правда, Де Брюну было далеко
до Аль Капоне, но он не уступал ему в хитрости и изворотливости,
располагал обширными связями в различных министерствах.
Поэтому не просто было доказать, что он главарь синдиката, сбывавшего
героиновую смерть, как сбывают стиральный порошок, не говоря уже о десятке
убийств, анонимно заказанных ему, как заказывают чистку ковра.
И все же Пери не терял надежду. Схватив Гранделя, можно покончить и с
Де Брюном.
Он вызвал к себе Фонтано.
- Ну, "Дон Жуан", что поделывает твоя последняя пассия? Скорбит еще о
тебе?
- Вам следовало бы пожалеть меня, шеф, - обиженно произнес Фонтано. -
В последние три дня я спал не более шести часов.
- О, по виду этого не скажешь. - Пери набил трубку. - Ну, а теперь
серьезно: пришло время использовать твое донжуанство с толком для дела.
Поезжай в Дюньи, скромным послушником проникни в женский монастырь и
похить одну невинную девушку. Тебя это устраивает?
- Не сердитесь, шеф, но я нахожу, что ничем не заслужил такой
насмешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48