На следующий день опять светило солнце, и прошлая ночь показалась Дороти лишь страшным сном. Только неприятный запах пожарища убеждал ее в том, что события этой ночи были действительностью.
Она тщательно приоделась, никто не должен был заметить, что пережитая опасность сильно отразилась на ней.
— У меня сегодня прекрасное настроение, — сообщила она Патриции, которая принесла на террасу завтрак. — Когда придет Локридж, приведите его ко мне.
В тот момент, когда она собиралась взяться за второе яйцо, из-за куста вынырнул высокий человек лет шестидесяти, типичная карикатура на бывшего офицера колониальных войск. Он выглядел так, как и должно было быть: седые, расчесанные на прямой пробор волосы, глупый взгляд вытаращенных глаз, нос крючком, пожелтевшие от никотина усы, торчащий подбородок, жилистая шея, плоская грудь, длинные тощие ноги. Войдя на террасу, он несколько раз многозначительно хмыкнул, затем крякнул и поклонился, как деревянный солдатик, так что, казалось, был слышен скрип его позвоночника.
— Полковник Гарри Декстер, — представился он. Молча наблюдавшая за ним Дороти почувствовала, как в ней заговорило седьмое чувство. Несмотря на только что выпитый горячий кофе, она ощутила в животе странный холодок. Ее губы сжались в тонкую нить.
— Что вам угодно? — спросила Дороти недружелюбным тоном.
Полковник рассмеялся и многозначительно сказал:
— Я прибыл прямо из Адена. Самолетом.
Дороти мгновенно парировала:
— Тогда, знаете что, убирайтесь-ка вы самолетом в свой Аден. Таких типов, как вы, я не выношу. — В ней заговорила будущая миллионерша, которая могла себе позволить свободно высказать свои мысли и чувства.
— Скажите, это замок Карентин? — прокартавил полковник.
— Какое вам деле до этого? — Дороти явно теряла самообладание.
— Какое мне дело? — Полковник удивленно посмотрел на нее. — Я наследник покойного сэра Роберта Торпа, девятый баронет Карентина, и я намереваюсь поселиться здесь. В 11 часов прибудет адвокат для передачи мне наследства.
Дороти Торп никогда за словом в карман не лезла, но здесь она потеряла дар речи.
Придя в себя, она обрушила на Декстера гром и молнии:
— Если здесь и есть кто-нибудь из наследников моего мужа, то это только я, слышите вы, старый щелкунчик. Ну, а теперь убирайтесь отсюда, иначе я спущу на вас собак.
Дороти, взяв два пальца в рот, издала такой пронзительный свист, что смолкли не только радостно щебетавшие птицы, но вздрогнул и полковник. Не обращая внимания на полковника, Дороти скомандовала:
— Каро! Хассо! Лойд! — Дружелюбно улыбнувшись, она добавила: — Это доги чистокровной породы. У них на совести по крайней мере восемь человек, которым они перегрызли горло. Об этом сказано в их родословной.
Полковник, на совести которого, вероятно, было больше восьми человек, не стал ждать появления трех бестий. Он попятился назад, затем резко повернулся и помчался к воротам, словно собаки уже хватали его за тощий зад.
На террасе появилась Патриция, удивленно спросив:
— Почему он удирает? Полковник произвел впечатление весьма изысканного человека, когда интересовался вами. Настоящий джентльмен, таких нынче едва ли встретишь.
— Пошел он к черту, твой приятный джентльмен. Он собирается поживиться за наш счет. Если он окажется прав, то я уже никогда не покатаюсь на водных лыжах в Майами и не поохочусь на львов в Кении. А ты так и останешься бедной вдовой.
— Я знаю очень хорошее средство от головной боли, — сказала Патриция заискивающе, но сразу же умолкла.
Перед террасой появилась тощая женская фигура. На ней была серое, закрытое до шеи платье и надвинутая на лоб черная соломенная шляпа, а на ногах высокие ботинки на шнуровке, как будто эта дама собиралась начать восхождение на вершину Эвереста.
Не успела Дороти спросить, что угодно этому страшилищу, как та исторгла пронзительным голосом:
— Это замок Карентин? Я Стелла Грэди, наследница сэра Роберта Торпа.
Дороти пристально взглянула на пришелицу и, покачав головой, ответила:
— Нет, это не замок, это сумасшедший дом Карентин, частная лечебница для особо тяжелых больных.
Увидев, что глаза Стеллы Грэди расширились от страха ив них промелькнула искорка недоверия, Дороти хладнокровно продолжала:
— Наши пациенты относятся к числу состоятельных людей лучших слоев общества и представляют собой особо тяжелые случаи: 70 процентов — убийцы, 20 процентов — нарушители нравственности и морали, 10 процентов — садисты и 1 процент — содомиты. Мы вынуждены напяливать на них смирительные рубашки и затыкать рты кляпом. Поэтому их не видно и не слышно, но иногда кто-нибудь вырывается, и уж тогда… Вон там за углом находится кладбище, треть свежих могил — это наш персонал. — Войдя в раж, Дороти спросила у Патриции: — Сестра Патриция, вы уже проверили, получил ли сегодня лорд Ганингем инъекцию морфия и шампанское? — Обращаясь к Стелле Грэди, Дороти продолжала: — Он откусывает у своих спящих подруг пальцы на ногах.
Грэди, не дослушав до конца, помчалась прочь так, как будто ей угрожала смертельная опасность, и мгновенно скрылась.
Дороти взглянула на часы.
— Через четверть часа станет известно, кто в самом деле сошел с ума, эти двое или я.
Патриция, восседавшая на плетеном стуле, кивнула в знак согласия, решив, что все, что несет Дороги, — это результат прошедшей ночи. Может быть, еще удастся исцелить Дороти.
Светило солнце. Нежно щебетали птички. В траве прыгали кузнечики. Распускались бутоны. Но темная власть наследства заманивала в свои сети еще одну жертву.
— Взгляните, еще кто-то идет, — прошептала Патриция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39