- спросил Гуллинг, не сумев скрыть удивления.
- Конечно, - ответил адвокат. - Единственный способ, которым я могу защитить Еву Мартелл, это присмотреть за тем, чтобы защита у Аделы Винтерс была действенной.
- У нее нет никаких возможностей защищаться.
- Это вам так кажется.
- Отлично, мистер Мейсон, - в голосе заместителя окружного прокурора прозвучало удовлетворение. - До сих пор у вас были интересные достижения в защите обвиненных в убийстве. Думаю, что для нашего учреждения будет лучше, если за защиту Аделы Винтерс возьметесь именно вы. С большим удовольствием я сделаю все, чтобы вы могли встречаться со своей клиенткой когда вам только захочется. Но, конечно, не забуду сообщить присяжным о нашем договоре, и как вы его нарушили. Кстати, одной женщине по имени Мэй Бигли, пригодились бы ваши услуги.
- Почему?
- Она имеет дом, в котором сдает комнаты. Этот дом находится по адресу, откуда такси забрало Еву Мартелл. Эта Мэй Бигли утверждает, что никогда в жизни не видела Евы Мартелл и никогда не сдавала ей комнаты. Мы собираемся вызвать ее, чтобы она предстала перед Судом. Вы могли бы сказать ей кое-что о параграфе, касающемся даче ложных показаний под присягой.
- Отлично, - сказал Мейсон. - Пришлите ее в мой офис. Я, если захочу принять ее как клиентку, скажу ей, как звучит этот параграф.
- В вашей трактовке?
- Моя концепция может несколько отличаться от вашей.
- Прежде, чем вы закончите это дело, - мрачно предсказал Гуллинг, вы должны будете продумать свою версию права относительно укрывания лиц, виновных в нарушении закона.
- Докажите, что я укрывал, - вызывающе бросил Мейсон. - Докажите это перед Судом. А в следующий раз попытайтесь проявить хотя бы немного доброжелательности при совместной работе.
Он с треском положил трубку на рычаг. Делла с недоумением посмотрела на него.
- Что случилось, шеф?
- Вероятно, отвратительная шутка судьбы, - ответил Мейсон. - Один из офицеров, допрашивавших вчера Еву Мартелл, вертелся поблизости ее квартиры и заметил ее в такси. Она совершила ошибку, не сказав шоферу, чтобы он направлялся прямо в полицейское Управление. Наверное, немного стыдилась. Говорила ему по каким улицам ехать. Наверное, хотела выйти за несколько кварталов и остальной путь пройти пешком. Вопрос глупой гордости.
- Но ведь Гуллинг поймет это, наверное?
- Гуллинг не понимает ничего, кроме буквы закона, - сказал адвокат. А больше всего ему хочется обвинить меня в оказании помощи преступнику после свершения преступления. Он наверняка станет утверждать, что я пользуюсь юридическими крючками и потому нет повода, чтобы окружной прокурор тоже не пользовался ими.
- Думаешь, что тебя действительно обвинят?
- Могут это сделать. Во всяком случае, будут потрясать этим у меня над головой, как дамокловым мечом. Не могут меня ни в чем обвинить, если не найдут доказательств того, что я имею какую-то связь с укрывательством Евы Мартелл.
- Что делает Ева?
- Вероятно, пользуется моими советами никому ничего не говорить, кроме заявления полицейскому, который ее арестовал, что она как раз следовала в полицию.
- Они вынудят Мэй Бигли давать показания?
- Она уже дает, - невесело усмехнулся Мейсон. - Говорит, что никогда в жизни не видела Евы Мартелл, а тем более не сдавала ей комнаты.
- Но ведь это ложные показания, не так ли?
- Нет, если они не даны под присягой, - ответил Мейсон. - Обвинители вынуждены будут доказать перед Судом, что это ложные показания. А есть маленькая деталь, касающаяся ложных показаний, которую мистер Гуллинг, похоже, запамятовал.
- Какая?
- Ложные показания должны быть опровергнуты показаниями не менее двух свидетелей.
- Ты думаешь, Мэй Бигли знает об этом?
- Она должна знать кое-что о параграфах, касающихся ложных показаний, - в глазах Мейсона появился блеск.
- Напомни, шеф, в чем ее обвиняли, когда ты выступал защитником?
- В даче ложных показаний, - ответил Мейсон.
15
Войдя в понедельник утром в свой кабинет, Мейсон первым делом обратил внимание на лежавшую на его столе свежую газету с сенсационными заголовками:
"Защитником женщины, обвиненной в убийстве Хайнса, будет известный адвокат Перри Мейсон. Он будет защищать не только Еву Мартелл, но и Аделу Винтерс. Окружной прокурор подозревает Мейсона в укрывательстве клиентки."
Мейсон снял шляпу, сел за стол и разложил газету.
"Происшествия, связанные с убийством Роберта Доувера Хайнса, произошли в течение прошлого уик-энда с молниеносной быстротой. Перри Мейсон, известный защитник по уголовным делам, сообщил, что он будет защищать как Еву Мартелл, так и Аделу Винтерс. В ответ представители прокуратуры вызвали мисс Мэй Бигли, содержащую пансионат на вечернюю сессию Большого Жюри. Полиция утверждает, что вечером, в день убийства, Перри Мейсон похитил Еву Мартелл из-под носа полиции и держал ее в укрытии пока она не была основательно проинструктирована, что ей можно говорить, а чего нельзя.
Мэй Бигли беззаботно рассказала обо всем, кроме того, что знала. Она утверждает, что содержит приличный пансионат и соблюдает все правила. Никогда в жизни она не видела Евы Мартелл, а тем более не сдавала ей комнаты.
При очной ставке с водителем такси, который вез Еву Мартелл и заявил, что получил вызов к пансионату Мэй Бигли и оттуда забрал мисс Мартелл, задержанную потом полицией, мисс Бигли воспользовалась различными уловками, начиная с того, что водитель такси ошибается. Она утверждает, что поблизости расположено много пансионатов и что каждый может без труда вызвать такси по любому адресу, а затем ждать на пороге, даже если и не живет там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59